– Этот перевал находится в руках армии русской императрицы всероссийской Екатерины Алексеевны, – спокойным и каким-то будничным голосом произнёс офицер. – А значит, и эта земля уже не принадлежит вашему султану. Мирного договора между нашими странами пока ещё нет, мы враги, так что уберите всё своё оружие, а мне представьте символы власти, чтобы я знал, кого мне тут пропускать.
– Я сказал, открыть проезд! Тебе что, недостаточно того, что я только что тут сказал, собака?! – взвизгнул турок, хватаясь за саблю и делая шаг.
– Ещё один, и тебе смерть! – предупредил Лёшка.
Поздно, турок выхватил оружие и уже занёс ногу, чтобы перешагнуть преграду.
Бам! Тяжёлая штуцерная пуля разворотила череп османа, и он, забрызгав красным и серым шлагбаум, упал прямо на него. Среди турок пошло шевеленье, и весь отряд ощетинился ружьями.
Лёшка стоял на том же месте, скрестив как ни в чём не бывало руки на груди.
– Уважаемые, ещё есть желающие пройти здесь без спроса? Повторяю ещё раз, уберите оружие, а мне представьте символы власти, чтобы я знал, кого тут пропускаю! Сейчас вы на нашей земле, считаю до пяти, потом мои люди открывают огонь. Бир! Ики! Ьучь! Дёрт!
Важный осман взмахнул рукой и что-то негромко сказал ближайшему воину. Секунда, и карабины были уже у конвоя за плечами, а сам вельможа тронул шпорами коня.
– Я представитель султана – реис-эфенди[10] Ибрагим Мюниб эфенди. Тебе знаком наш символ власти? – И он развернул шёлковую ленту с выбитым на ней золотым султанским вензелем.
– Минутку! – Лёшка обернулся к воротам. – Открывайте шлагбаум, братцы! Посольство османское идёт!
Четвёрка егерей в сопровождении капрала Варламова промаршировала к шесту с фузеями за плечами. Анисим обнажил саблю и по его команде егеря манерно отвели шлагбаум в сторону и потом выстроились в ровную шеренгу. Турки внимательно наблюдали за всем со стороны.
– Проезжайте, уважаемый! – вежливо кивнул министру Егоров. – Только уж и этого своего заберите тоже с собой. Не взыщите, горячий уж больно он был, не нужно было ему так себя дерзко вести, да ещё перед русскими егерями.
Осман сощурил глаза и чуть тронул уздечку. Процессия двинулась дальше.
– А ты очень дерзкий, – негромко сказал вельможа, даже не глядя в сторону Лёшки. – Я тебя помню по прошлому перемирию. Такие редко доживают до старости!
– И вам доброго здоровья, уважаемый эфенди, – усмехнулся Алексей. – Я очень постараюсь вас разочаровать!
В ставке командующего первой русской армией разразился гром. Их высокопревосходительство рвал и метал! Все его труды грозили рухнуть в одночасье. Визирь только что согласился принять русские условия мира. Румянцев потратил столько сил и средств на это! А тут к Иззет Мехмед-паше заявляется сам посланник султана с жалобой, что ему угрожали оружием какие-то русские егеря. И где? На Ришском перевале, оставленным русской армией! И самое главное, совсем скоро по этой же дороге должен проследовать и нишанджи Ахмед эфенди – хранитель султанского вензеля и один из высших придворных чинов Блистательной Порты, прибывающий для того, чтобы завизировать договор от имени самого османского верховного правителя.