– Посиди с Аделаидой, – попросил Альберт, – а я схожу за Габриэль. Вечно на тебя всякие идиоты кидаются. Интересно, Ильса, когда-нибудь к тебе нормальный парень прибьется?
Я быстро пошарила взглядом по залу. У окна и вправду расположилась Аделаида. Перед ней стоял большой фарфоровый чайник, сахарница и огромная кружка, исходящая паром. Аделаида нас увидела и помахала мощной рукой. Я кое-как высвободилась из дружеской хватки Альберта и поковыляла вперед, к столику.
Коленки все еще подгибались, перед глазами рябило. Альберт прав! Наверное, у меня вид такой, жертвенный, привлекательный для таких, как ар Мориш и Дэвлин. Не хотелось бы больше видеть ни одного, ни другого, но… неудавшееся герцогство живет в замке, никуда не денешься, и вряд ли меня простил.
Я через силу улыбнулась Аделаиде. Как не думать о плохом? Мы ведь приехали немного развлечься, на ярмарку как-никак. А невеселые мысли все равно в голове крутятся, не выходит их оттуда выжать.
– Ну что, все купили?
Стоило только сесть за стол, как Аделаида подвинула ко мне маленькую плошку меда и тарелки с разными сырами и виноградом.
– Ты ешь, прозрачная вся. Еще в обморок грохнешься.
Я покачала головой. Аделаида, конечно, не видела происшедшего, но оно и к лучшему. Поэтому я взяла кусочек твердого сыра, макнула его в мед и положила себе в рот.
– Только белье, – ответила, уже жуя.
– Пойдем со мной, выберем мыло и кремы. А, еще пудру.
В этот момент передо мной уже ставили столовый прибор, фарфоровую чашку и тарелочку с мелко нарезанным салатом. Я по привычке поискала глазами ложку, но в памяти пронеслись те моменты, когда Винсент заставлял меня изображать прием пищи с ножом и вилкой. Вилку здесь подали, и я неловко взяла ее. Для девчонки, которая и ложку редко в руках держала, применение вилки было умением высшего уровня.
Впрочем, кое-как я ела, хоть кусок в горло не шел. Сегодня. Сегодня ночью Винсент обещал прийти. Как много мне нужно сказать ему… Как невыносимо хочется завернуться в тепло его тела, почувствовать кожей прикосновения жестких пальцев. И как, побери все духи, о многом я должна его расспросить!
Механически жуя салат, я снова вспомнила, что меня смутило: Альберт наверняка видел, кто разбил лоб Дэвлину, но ничего не спросил.
– Аделаида, – осторожно сказала я, – что ты думаешь об Альберте?
Пар поднимался белесыми колечками от чашки подруги, она смотрела на меня сквозь эту дымку так… по-доброму, сочувственно. Моя настоящая мать на меня так не смотрела.
– Мелковат для меня, – усмехнулась Аделаида, – а то я бы на него точно глаз положила.