Он улыбнулся. Едва заметно, очень сдержанно, так, словно мне удалось хорошо прочесть какое-нибудь особенно вычурное слово в книге.
И кивнул, все еще улыбаясь.
– Оставь ее, пожалуйста, – тихо повторил Винсент.
Мне показалось, что мастер Брист даже дышать перестал. Да и я сама…
– Есть кое-что, чего тебе хочется гораздо больше, – сказал Флавии князь Долины. – Я виноват перед тобой, сестричка. И я… останусь с тобой навсегда и не предприму больше ни одной попытки убраться отсюда, если ты оставишь эту девушку… этих людей живыми и невредимыми навсегда.
– Ты и так никуда не денешься, – фыркнула Флавия, но, казалось, призадумалась.
– Но тебе приходится об этом беспокоиться, дорогая, – возразил Винсент, глядя только мне в глаза.
Я читала в его взгляде агонию, хотелось крикнуть: нет, не надо, не делай этого! Но я замерла, будто уже замерзла насмерть.
– Я обещаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду пытаться тебя оставить, – мягко произнес Винсент. – Соглашайся, это хорошая сделка. Подумай только, мы – вместе навсегда. Хорошо звучит, правда ведь?
Флавия сделала крошечный шаг назад. Окинула меня недовольным взглядом, затем повернулась к Винсенту.
– Ты меня предал один раз.
А ко мне вдруг вернулся голос.
– Ты сама его предала, когда выболтала ваш план! – прохрипела я. – Ты предала первой, так что не только на нем вина!
Лицо Винсента дернулось, он сделал незаметный жест рукой – мол, молчи. И я умолкла, сгорбившись рядом с мастером Бристом.
– Хорошо, – внезапно согласилась Флавия, – идем. Пусть… возвращаются, я не против. Но ты – ты дал обещание, Винс. Отныне мы будем вместе всегда. Время сказать «прощай» твоим бестолковым мечтам. Теперь у нас вечность.
– Винс… – выдохнула я.
Он снова улыбнулся мне, тепло, понимающе, кивнул – и, взяв под локоток давно уже мертвую сестру, повел ее прочь.
– Винс! – рявкнула я.
Но мастер Брист внезапно ловким движением зажал мне рот.
– Не надо, девочка… не надо. Не сейчас…
Я забилась в его неожиданно сильных руках, мыча, мотая головой, пытаясь освободиться.
А потом…
Флавия вдруг обернулась. Ее рот раскрылся, обнажая ряды игольчатых зубов.
– Не могу! Не могу-у-у! – проревела она раненым быком. – Моя!!!
И метнулась ко мне, словно расплылась в воздухе. Я даже не успела перепугаться, даже вдохнуть не получилось. И в это же мгновение с места сорвался Винсент, вцепился в расплывчатый силуэт, заламывая ей назад голову, ломая шею… И в следующее мгновение они вывалились прочь, втянулись в чернильную кляксу, которая возникла прямо в воздухе.
– Ох ты ж, – горячо выдохнул мне в макушку Брист и выругался.