Место во главе стола всё ещё символически пустовало. Мы оставили там кресло, которое однажды должно было смениться небольшим диванчиком или, возможно, двумя спаренными местами для супруга и супруги. Пока что же мы оба готовились занимать места почти во главе стола, первыми, но всё же не по центру, как будто на собственном празднике сами были гостями.
Что ж, можно сказать, так и есть. Только когда мы наконец-то поженимся, сможем сесть на то почетное место и вести себя, как полноправные хозяева. А пока что — занимаем места второго плана, поклоняемся человеку, которого и в живых-то больше нет. И магия этого места будет против, если кто-нибудь туда усядется. Ещё я или Гера — ладно, конечно, а если посторонний, могу себе представить, что его ждет!
— Ты так быстро собрала людей, — протянул я. — Есть опыт?
Из присутствующих я знал разве что Барбару и Иоганну, благодаря которым и попал, собственно говоря, в дом собственной дальней родственницы, теперь уже невесты. Остальные женщины и мужчины были мне незнакомы и, скорее всего, принадлежали к ведьминской общине.
— Одно заклинание — и всё готово, — фыркнула Гертруда. — Что тут делать-то… Впрочем, я и забыла. Инквизиторы до сих пор предпочитают пользоваться голубями! Очень сочувствую Берте, ей-то приходилось терпеть этих глупых существ!
Я улыбнулся, нисколечко не разозлившись в ответ на это её заявление. Гера, конечно, пыталась уколоть больнее, но на самом деле вполне предугадала поведение Берты. Та терпеть не могла голубей и всегда просила у меня разрешения клюнуть хоть одного из них.
Я в этом плане точно не отличался строгостью, потому почтовые птички частенько страдали от моего ворона-феникса.
Берта и Зигфрид, к слову, уже занимали свои места, устроившись на спинках предназначавшихся для нас стульев. Другие ведьмаки и ведьмы — а здесь все были представителями колдовской братии, — тоже пришли со своими фамилиарами. У некоторых были птицы, хотя и куда более обычные, кто-то пришел с котами, оказалось тут несколько крыс, одна жаба и полевая мышь, крохотная и пугливая, постоянно прятавшаяся у своей хозяйки за пазухой.
Знакомые уже мне Иоганна и Барбара были обладательницами фамилиаров-птиц. И обе — надо же, какое совпадение, — в спутники жизни выбрали себе голубей.
Как будто специально, чтобы моей Берте было веселее, и она с трудом сдерживала себя, чтобы никого из них не заклевать! Эти почтовые птахи и так раздражали бедняжку, а тут ещё и разговаривающие противнючими человеческими голосами и толком не выговаривающие половину звуков алфавита!