За исключением рунических надписей, все сохранившиеся древнескандинавские тексты созданы на несколько столетий позже эпохи викингов и были записаны христианами. Это значит, что между ними и языческой эпохой викингов, которую они пытаются описывать, лежит временна́я, культурная и идеологическая пропасть. Во многих сагах особое внимание уделяется Исландии – там происходят описываемые события, либо там были созданы сами тексты, что вносит некую географическую необъективность в изначально, вероятно, гораздо более широкое повествовательное полотно, охватывавшее всю Скандинавию. Каждый из этих текстов уникален и написан по определенным причинам, не все из которых очевидны для современного читателя. К этому следует добавить превратности хранения: тексты со временем искажались из-за ошибок переписчиков (в нашем распоряжении почти нет оригинальных рукописей), отдельные куски теряли, редактировали, изменяли или просто вымарывали, и, конечно же, произведение могло попросту не сохраниться. Иногда фрагментарность текста очевидна, и мы понимаем, чем она вызвана. Иногда нам известны лишь названия не дошедших до нас саг и краткое описание их сюжета. Во многих случаях мы даже не представляем, чего именно лишились.
Прежде чем браться за саги и любые другие древнескандинавские прозаические и поэтические произведения, необходимо ответить на обманчиво простой вопрос: что вы хотите с ними делать? Многие исследователи, изучающие тексты саг сквозь призму литературного или материального исследования, нередко бывают (как выразился Толкиен в отношении «Беовульфа»)«обескуражены, обнаружив, что произведение заключает в себе лишь само себя, а не то, что им хотелось бы найти». Саги, как следует из названия, были в первую очередь историями, предназначенными для рассказывания вслух, но потенциальным слушателям был известен их контекст. Жизнь викингов строилась вокруг внутрисемейных и междусемейных отношений, оплетавших все общество узами взаимной зависимости. Саги закрепляли людей в определенном отрезке времени и давали им чувство связи с прошлым – то, которое опять же Толкиен назвал «ощущением перспективы, прикосновением к древности, за которой стоит еще более великая и темная древность».
Это ощущение никуда не делось. Дезориентирующее воздействие родовых саг на современную аудиторию отчасти связано с тем, что они производят настолько реальное впечатление – они как будто позволяют читателю испытать на себе, каково было жить в этом чужом мире с его немногословными драмами и обостренным восприятием всего происходящего вокруг. На своей родине, в Исландии, саги и сейчас остаются вполне живыми, знакомыми каждому произведениями. Каждый может (и должен!) с удовольствием прочитать эти повести как настоящие шедевры мировой литературы, каковыми они, несомненно, являются, – но в тот момент, когда вы захотите пойти дальше и использовать их каким-либо образом, вы столкнетесь с рядом серьезных вопросов. Самый главный из них – вопрос фокуса. Что нас интересует – подлинная, реальная, происходившая в действительности жизнь викингов, которой посвящены саги, или то, как этот древний опыт был переосмыслен и апроприирован в Средние века, в тех условиях и в социальном контексте того времени, когда создавались саги? Это совершенно разные вопросы.