Способ приготовления им яиц таков: он покупает тысячу или более тумаков (гнилых яиц), выдувает из них всю внутренность, то есть белки и желтки, сушит скорлупу в печке, потом заклеивает находящиеся на концах отверстия цветной бумагой, и после этого обматывает яйцо со всех сторон тонкой канителью[177], которой у него выходит один фунт на шесть или на семь сот яиц. Потом, приклеив из аленькой тесёмочки меленькую вешалку, разносит яйца по мелочным лавочкам, или продаёт в розницу на вербе.
Каждое яйцо ему обходится менее полутора копейки, а в продаже средним числом оно идёт не менее пяти копеек.
Поплевкин пьёт запоем, вероятно, эти запои были причиной его развода с женою, неуживчивости на местах и, наконец, довели до Вяземского дома. Он рассказывает, что прежде, когда он бывал без места, занимался продажею образов и книжек, но потом пьянство его сгубило. Он не мог выправить себе жестянки для разносной торговли и за это его несколько раз забирали в сыскную полицию и судили у мировых судей. Когда он попал в Вяземский дом, то вместо торговли, нашёл более выгодным ходить по миру.
У Поплевкина для добычи дни распределены систематически — так в субботу он обходит круглый, Пустой и Старый Александровский рынки, Невский, Владимирский и Литейный проспекты, Калашниковскую пристань и проч. окрестности; в воскресенье — трактиры на Сенной, по Обуховскому и Вознесенскому проспектам и развалку в Новом Александровском рынке, по вторникам — Васильевский остров, Петербургскую и Выборгскую стороны, а в прочие дни ходит в Апраксин рынок, в казармы за хлебом и на Сенную за говядиной и прочим снадобьем.
Таким образом, Поплевкин ходит месяца полтора или два, экономничает до такой степени, что тратит в день только копейки три на чай и две на варку кушанья. В это время он расплачивается с долгами за квартиру и за водку, накупает себе разных нужных и ненужных вещей, и скапливает десятка три рублей. В это время у него никто и ничего не выпросит, даже спичку, или щепотку табаку и то он редко кому одолжит.
Но потом Поплевкин, ни с того, ни с сего запивает, и тут у него идёт, что называется, дым коромыслом. Поплевкин беспросыпно предаётся самому широкому разгулу. Он потчует всех и каждого и, не выходя из квартиры, в несколько дней пропивает все свои деньги. Пропив наличные, он начинает пить в долг до тех пор, пока Степаныч не положит предел; а затем он начинает уже, штука по штуке, закладывать свои вещи и остаётся в одном изорванном белье и опорках.
Дня четыре пять после запоя, Поплевкин бывает какой-то болезненный, несмелый и страдает бессонницей; когда же окончательно выходится, то Степаныч понемногу начинает, его снаряжать. Степапыч более чем к кому-либо расположен к Поплевкину потому, что тот прав или неправ бывает хозяин — всегда держит его сторону и при случае не прочь заменить собой покойного Мамона, т. е. заступиться за Степаныча действием.