Столичный Толкучий рынок[190] представляет главную арену деятельности для татарина — старьёвщика. Еженедельно по воскресеньям на Толкучем рынке бывает так называемый развал, куда собираются тряпичники и татары-халатники со всего Петербурга. В это время фигурирует, главным образом, «голь перекатная» со всей столицы. Мастеровой и фабричный народ, свободный от работ, спешит на «развал» за покупками дешёвого товара. Торг начинается рано утром, ни свет, ни заря. Сутолока бываете страшная.
Бедняк, войдя на Толкучий рынок, может одеться с ног до головы за каких-нибудь 5 рублей: и дёшево, и сердито. Мало того, вся экипировка, кроме сапог, будет новая, точно сейчас с иголки. Тут можно купить и «жениховскую» меховую шапку и немного поношенные брюки с потёртыми на коленях, и вывороченную «пару» и почти новые сапоги, щедро вымазанные дёгтем!
После тряпичников, первенствующая роль на Толкучке принадлежит татарам-халатникам, стоящим на так называемой «татарской площадке», находящейся внутри Александровского рынка.
В лавках, окружающих «татарскую площадку», торгуют разным домашним скарбом, начиная от матрасов и подушек и кончая старым платьем, подержанной мебелью и даже каретами… Около каждой лавочки, у дверей, загромождённых разным старьём, стоят приказчики-крикуны, которые заманивают к себе покупателя.
— Эй, господин, пожалуйте к нам!
— Сапог не угодно ли вам?
— Пальто не требуется ли?
— Заверните к нам: у нас дешевле!
— Сударыня, кровати, матрасы не надо ли вам? Зайдите, останетесь довольны!
— А вот пальто «случайное» продаётся! Купите случайное: подешевле отдам!
Тут же в особых маленьких лавочках еврейки торгуют «бальными платьями», доставшимися им от прокутившихся господ.
К еврейкам понаведываются «кукольные швеи» для закупки бархата и шёлка — на отделку хороших дорогих кукол.
Выдержав перекрёстный огонь от назойливых приказчиков, вы, наконец, пробираетесь на «татарскую площадку». Здесь — шум, крик разношёрстной толпы, которая медленно движется, увлекаемая общим течением. Для безопасности следует опустить руки в карман, чтобы тут не заблудились случайно чьи-нибудь посторонние руки.
Группа татар в их национальных шапках выстроились рядами, в виде каре. Снаружи этого четвероугольника и движется главным образом толпа. Перед каждым татарином, на земле, лежит куча старья: шапки, сарафаны, юбки, сапоги, кафтаны и многое множество других предметов обыденной жизни, собранных сюда точно после сильного пожара в большом городе. У одного татарина накинута на плечи подержанная енотовая шуба, вынесенная тоже для продажи; у другого на голове надето несколько шапок…