Татарин-торговец существует двух родов: халатник и разносчик красного галантерейного товара. Татарин-халатник торгует старым платьем — скупает всякое — старье и сбывает его на толкучем рынке. Посещает татарин и «ссудные кассы под залоги вещей», скупает там у еврея просроченные вещи н тоже несёт их на толкучку.
День-деньской татарин-халатник слоняется по Петербургу и к вечеру возвращается домой — с ношей за плечами. Не столько он продал халатов, сколько накупил всякого старья. И чего-чего у него только нет! Самое пылкое воображение не в состоянии соединить вместе всех тех разных вещей и предметов, какие, подчас, видишь у татарина в руках: гитара с оборванными струнами; поношенный офицерский мундир; медный подсвечник, покрытый зеленью; старые сапоги, модный франтовской цилиндр и т. п.
Татарин-разносчик мануфактурного красного товара представляет собою ходячую лавочку. Его товары — ситцевые платки, шерстяные шарфы, ремни и кушаки — отличаются яркими пёстрыми цветами, что, как известно, любит наш простой народ. Являясь в окрестные захолустья, например, на дачу, «князь» хорошо понимает, что его ходячая лавочка представляет собою целый «гостиный двор», и потому за свой незатейливый товар назначает цену по совести, руководствуясь принципом, что-де «за морем телушка — полушка, да рубль — перевоз».
— «Князь», покажи-ка платки-то!
— Изволь, барышня!.. Каких вам? Подешевле, или подороже?
— Самых лучших!
— Вот самые лучшие… с картинками…
— А нет ли у тебя — «по нетовой земле, да небывалыми цветами![189]»
— Есть, как не быть…
— Какие это платки?
— Московские!..
— Поди-ка, линяют?
— Нет, нет… только воды боятся!.. Мы говорим правду, не любим обманывать!
— Этот, что стоит?
— Полтина только! Задаром отдаю…
Заходят татары и в петербургские портерные и трактиры, продавая здесь казанское мыло и духи посетителям, прохлаждающимся за кружкой пива.
Татары в Петербурге живут артелями человек от 10-ти до 80-ти. Артель и староста зорко следят друг за другом: в квартире строго воспрещено не только являться пьяным, что возбраняется и Кораном, но даже и курить. Если артель заметит, что один из товарищей пришёл пьяным, то на первый раз делают ему словесное внушение. На второй раз виновного связывают и кулаками задают ему более осязательное наставление, а в третий раз «заблудшую овцу» выгоняют из артели. Татары сильны коммунальным началом: если они, например, узнают, что какой-нибудь их товарищ торгует «на шею» т. е. в убыток себе, и если он не находит подходящего места, то артель посредством складчины сама высылает его на родину. Нищие из татар в Петербурге никогда не бывают.