переулок, к дому № 13; хотел подождать седока и посадить за двугривенный. Подъезжаю, стоит извозчик и у ворот сидит дворник. Извозчик посмотрел на меня раз, другой.
— Ты чего подъехал, думаешь собрание тут?
— Нет, отвечаю, здесь барин один велел…
— Чего врёшь, кто тебе велел, я этого барина постоянно вожу и жду его…
— Ну, вместе будем ждать…
— А, любишь? Ишь выискался какой, ты сам себе заводи седоков, а не чужих отбивай… Иван Семёнович!
Иван Семёнович оказался дворник, дремавший у ворот. Без дальних разговоров послышалось знакомое «пошёл прочь».
Поплёлся к Фонтанке… Завернул налево и остановился у «Фантазии»[75]… Теперь я не пробовал становиться близко к подъезду, а проехал сажень двадцать и стал вдали около забора. Место тихое, но спокойное. Стал и опустил вожжи… Я просидел на козлах уже более шести часов и чувствовал лом в спине (хотя по спине ни от кого ещё не получал). Расположение духа становилось мрачное, боль в спине усиливалась. Надо заметить, что извозчичьи козлы не имеют никакой опоры для спины и так как сходить с козел строго воспрещается, то спинной хребет устаёт страшно. Я говорил по поводу этого с доктором Дв — м, который удостоверяет, что продолжительное сидение па козлах без опоры для спины безусловно вредно и может гибельно отразиться на здоровье. Спрашивается, почему бы не приделать к козлам спинки; ведь это стоит буквально грош, а существенно облегчает «работу» извозчиков? Неудивительно, что извозчикам приходится «отдыхать» в трущобах, вроде «Батума», «Персии» и т. п.
Я уже собрался было ехать, а, между тем, чуть-чуть не угодил от «Фантазии» в участок! Случай этот незначительный, сам по себе, интересен только как образчик безответственности извозчика…
Сижу, как я уже заметил, в мрачном расположении духа и неопределённо смотрю в пространство.
Выходит из «Фантазии» примадонна-певичка, «запевала» хора… Идёт пешком… одна… такая грустная, печальная… Я, грешный человек, забыл совсем, что сижу на козлах в извозчичьем наряде.
— Красавица, что не весела? — окликнул я.
— Ах ты нахал, — вскипятилась примадонна, — как ты смеешь меня красавицей назвать!? Какая я тебе, желтоглазый, красавица!!
— Да что ж тут обидного назвать «красавицей»? А вы вот уж ругаетесь…
— Я тебе морду побью, нахал этакий!
— Ну, ну, тише…
— Городовой, городовой! — завопила примадонна.
Явился дворник.
— Отправь его в участок, он меня обругал, — приказывает примадонна тоном, не допускающим возражения.
Я только хотел сказать, как было дело, а дворник уже сидит у меня на дрожках.
— Пошёл в 3-й Московский…