Я хотела вырваться, скрыться. Я чувствовала, как слабеют тиски, удерживающие меня. Я была рада уйти. Я хотела уйти, но последние слова: 'Аврора, пожалуйста…'. В них было столько тоски, столько боли. Я почувствовала, что скрывалось за ними: меня выбрали, ждали очень долго. Меня боялись потерять и скорбели обо мне. В этом я не сомневалась. По-настоящему. Меня никогда и никто так не желал видеть, как обладатель этого голоса. Он умолял меня так, словно от этого зависела чья-то жизнь. Меня никогда никто не умолял. Я никогда и ни для кого не значила и сотой доли того, что значила сейчас для этого просящего.
И эта не была ложь, не была иллюзия, потому что я хотела быть нужной. Нет! Здесь, в этом месте лгать невозможно. Здесь ничего нельзя подделать. Здесь сохраняется истинность помыслов. Я просто знала это. Как и то, что хочу прийти на зов. Пусть это станет моей самой большой ошибкой, но сейчас я хотела уйти и быть рядом с тем, кто так долго искал меня.
Я рванулась, было, но голоса больше не было. Я осталась одна в этой пустоте. Он больше не мог меня звать. Я испугалась, заметалась. Испугалась за него, что его голос сейчас страдает, когда я прохлаждаюсь здесь. Я должна быть рядом с ним всегда. Я просто должна и все!
Внутренняя уверенность, как чувство чужого взгляда на затылке, указала путь. Я знала, что голос, а точнее его обладатель, что-то сделал, дал мне что-то свое, и пусть сейчас я ничего не понимала, но мысленно велела этому чему-то идти к хозяину. А сама пошла следом. Нарастающий холод, ощущение ветра на коже, когда кожи на самом деле нет, говорили мне, что я иду в верном направлении.
Хотя, по сути, я никуда не шла. У меня ничего не было. Просто в какой-то момент пустота вокруг пропала. Зато появилось ощущение сна, будто я выныриваю из него, как из воды. Тот, кто звал, был совсем рядом, и еще я знала, что ему больно, очень больно. Его сердце плакало, его душа лишилась части себя. Его разум сломлен.
Еще один мысленный приказ неведомой силе вокруг меня и внутри меня. Я велела части его существа, его подарку возвращаться домой. Выброс энергии, затем еще и еще. Я посылала силу к тому, кто сейчас страдал по моей вине. Отдавала все, что было отдано, но лишь часть из этого проходила какую-то неведомую преграду и попадала к прежнему хозяину, ничтожная часть. Остальное возвращалось ко мне. Проникало в меня.
Наконец, я почувствовала внутри приятный трепет. И поняла, что обладатель мольбы получил мое лекарство. Ему стало легче, боль отступила.
А я продолжала спешить. К нему, теперь только к нему. Чтобы быть всегда рядом, чтобы больше не допустить его боли.