Быстро оглядевшись, Старшина убедился что вокруг тихо и начал изучать следы. Машина приехала со стороны трассы, остановилась у овражка, развернулась и поехала обратно. Что она здесь делала? Причем совсем недавно, судя по тому, что след не смыло дождями. Сказав сам себе: «Это ж-ж-ж неспроста…» Тарасов сделал несколько кругов по окрестностям. На полянке, метрах в ста от просеки, он обнаружил старое кряжистое дерево с дуплом. По периметру, ножом, были вырезаны какие-то знаки, а внутри лежала сделанная из веточек кукла в белой рубашке, сделанных из синего лоскута штанах и клоком черных волос примотанных к голове. Трогать её Тарасов не стал, но зарисовал все это в записную книжку, еще раз огляделся и поспешил к трассе.
***
Займанов уже сидел на остановке. Увидев Тарасова он вопросительно дернул головой.
— Ты чего так долго?
— Да показалось, что кто-то в кусты шмыгнул. То ли местные что-то тырят, то ли кто-то из бойцов из самоволки возвращался. Не догнал.
— А! Бывает. Ладно — с чего начнем?
— Понятия не имею — я тут только на почте бывал. Но, думаю, надо местных самогонщиц поспрашивать.
— Хорошо — тогда с Валентиновны начнем. Она ближе.
Обойдя знакомых Кукушке самогонщиц, стало ясно, что у Ротного был хитрый план. Он шел от «точки» к точке «дегустируя» продукцию и, судя по всему, должен был быть уже весьма «хорошим» даже несмотря на вес и габариты. Возле сельмага седела толпа местных. Увидев прапорщиков, от них отделился «парламентер», предложивший военным сделать добровольный взнос в пользу страждущих. Предложение было высказано в непарламентских выражениях, так что, не успев закончить, делегат охнул и сел от тычка в солнечное сплетение.
— Сука, на…
— Не «сука», а «товарищ старший прапорщик», — поправил его Займанов, потом с вызовом осмотрел вскочившую толпу, — Следующий придурок?
— У меня брат — бандит! — предупредил кто-то.
После этого Старшина, готовившийся к драке, расслабился. Если начинают пугать связями, значит боятся. А если боятся — рыпаться не рискнут. Кукушку данное заявление тоже не впечатлило.
— Брат бандит, мама — судья, папа — прокурор. Давай — всех зови. Где часть в курсе?
— Да ты знаешь, что он тебе сделает?
— Знаю — страшное кровавое нихуя. Каждый день делают. Иногда и не по разу. Съебись с глаз моих, клоун, пока я тебя прямо при твоих подружках не отпинал.
— Ты че, служивый, охуел! — возмутились «подружки», но когда Кукушка пошел на них, предпочли держать дистанцию, — Теперь ходи — оглядывайся!
— Нахуй пошли, алкота колхозная…
Тарасов, молча стоявший рядом, покачал головой и направился вдоль по улице, заглядывая через заборы. Займанов сплюнув пошел следом.