– Но тогда поговори с ним ты. Сделай же хоть что-нибудь!
– Как я уже сказал, я не знаю, смогу ли я сделать для тебя хоть что-нибудь еще, Эбба. Ты должна понять, что ты потеряла лицо. Я знаю, ты была хорошим полицейским, а еще я знаю, многие думают, что с тобой несправедливо обошлись, но…
Он замолкает и смотрит в сторону, на человека, который входит в бар.
Это Тимо Рантанен в неизменных деревянных башмаках на босу ногу. Он оглядывает столы, смотрит на Эббу и Саймона и, когда замечает их, подходит и дышит перегаром Эббе в лицо. Она готовится отразить атаку, но немного расслабляется, когда лицо Ранты расплывается в широкой ухмылке:
– Вот ублюдки. Вы опять здесь и опять пьете крепкий алкоголь?
– Э-э… виски, – уточняет Эбба.
– И колу, – вставляет Саймон.
Ранта морщится, его зубы испачканы снюсом.
– И когда ты станешь настоящим мужиком, а? – Он протискивается между ними, обнимает за плечи, будто старых друзей, наваливается всем своим весом, так что Эббе приходится поставить ногу на пол, чтобы не упасть со стула. – Как же хорошо, что вы здесь. Я не люблю связываться с копами, так сказать, без надобности. Но раз уж я вас застал в хорошем расположении духа, то скажу, что вам, возможно, следует знать одну вещь. – Он смотрит на них по очереди, и хотя сама Эбба достаточно выпила, ее тошнит от кислого запаха, который источает здоровяк. – Девушка, которую, как ты думала, убил я, – продолжает он. – Она уронила шейный платок, когда они с братцем уходили отсюда. – Он кивает в сторону выхода. – Здесь, на стоянке. Я пытался догнать их и сказать им об этом, но они убежали. Чего-то до смерти испугались. Может, меня.
Он смеется над собственной шуткой.
– Где платок сейчас? – спрашивает Эбба.
– А хрен его знает. Когда я вернулся, его уже не было, и я подумал, что вам нужно об этом рассказать.
Эбба пытается понять смысл того, что говорит алкаш. Ясмина уронила платок, это она поняла. И, кажется, кто-то его подобрал. Но кто?
– Почему ты вернулся? – спрашивает Эбба.
– Я пошел в гости к Берре, там, у площади, но он не открыл мне дверь.
– Ну да, – говорит Эбба и вспоминает, что Тимо говорил об этом на предыдущих допросах. – Как выглядел платок, какого он цвета?
– Такой фиолетовый в желтый горох или что-то в этом роде.
На мгновение Эббе кажется, что все звуки вокруг смолкают, а Ранта и другие посетители бара сливаются в одну бесформенную массу. Зато воспоминания становятся отчетливее.
Она снова находится у квартиры Ясмины, стоит под балконом и смотрит вверх на зеленый фасад. Указывает на арматуру, с которой свисает комок ниток – фиолетовых и желтых.