– Будьте любезны объяснить, – начал Вулф, – в каком качестве здесь присутствуют эти джентльмены.
Смотрел он при этом на них, хотя ответила мисс Тешер:
– Думаю, вам известно, что я заместитель главы исследовательского отдела в журнале «Часы».
– Да, теперь известно.
– Сегодня на дневном совещании у нас обсуждалась шумиха, поднявшаяся вокруг конкурса в связи с последними событиями, а также мое отношение к конкурсу. Могу конфиденциально сообщить, что присутствовал даже сам мистер Тайт. Я думала, что меня уволят, но мистер Тайт – справедливый человек и хорошо относится к своим сотрудникам. Я решала конкурсные задания в нерабочее время, и конечно, я опытный работник. Обсудив ситуацию, все согласились, что к вам вместе со мной пойдут мистер Хиббард, мистер Кнудсен и мистер Шульц на случай, если мне понадобится совет.
– Мистер Хиббард – юрист?
– Да.
– Он ваш адвокат?
– Зачем… Я не… – Она посмотрела на Хиббарда; тот двинул головой – одно движение влево и одно назад. – Нет, – сказала она, – он не мой адвокат. – Она наклонила голову набок. – Я хочу кое-что сообщить до начала беседы.
– Прошу.
– Я пришла сюда исключительно из желания оказать услугу ЛБА, поскольку об этом меня попросил мистер Асса. Условия последнего этапа конкурса, который понадобился, поскольку пять человек показали одинаковые результаты, вчера были оговорены и одобрены всеми нами, так что внести изменения можно было бы лишь в том случае, если бы изменилось соглашение, а его никто не менял. Потому на самом деле обсуждать нам нечего. Так я это вижу и хочу, чтобы вы это знали. – Вулф хмыкнул, а мисс Тешер продолжала: – Тут, конечно, нет ничего личного… я имею в виду, нет личного отношения к вам. Собственного говоря, я много о вас знаю, так как интересовалась вами два года назад, когда вы попали в список кандидатов на обложку «Часов». Только не спрашивайте у меня, почему не попали, я не знаю. Конечно, в списке всегда десяток кандидатур, и невозможно взять всех…
Кнудсен прочистил горло, довольно громко кашлянув, и она повернулась к нему. Никакого другого сигнала я не заметил, но его, видимо, и не было. Она и так поняла.
Она снова посмотрела на Вулфа:
– Дело не в том, что я не хочу разговаривать с вами, а в том, что не о чем говорить.
– С вашей точки зрения, возможно, и не о чем, – согласился Вулф. – А для вас, вследствие особенностей человеческого эго, ваша точка зрения, безусловно, самая важная. Однако в жизни вашему эго приходится сталкиваться с эго других людей, а очень мало кому удается игнорировать эти столкновения. Порой бывает целесообразным, а иногда и необходимым слегка уступить. Предположим, к примеру, что я попрошу вас сообщить информацию, на которую у вас нет монополии, так как ею владеете не только вы. Предположим, я задам вопрос: вчера, когда мистер Далманн достал из бумажника лист бумаги, заявив, будто там ответы на конкурсные задания, сказал ли кто-нибудь из участников что-либо по этому поводу? Что сказали по этому поводу вы и слышали ли чьи-нибудь слова?