— Ты не пришиб его?
— Что вы, Николай Степанович… очухается.
Макаркин действительно вскоре очнулся и обнаружил себя на стуле, со связанными ногами и запястьями. Саднил затылок, в ушах звенело.
— Столько хлопот из-за одного засранца, правда, Батон? — с напускной ласковостью сказал Николай и притворно вздохнул, разглядывая носки своих дорогих ботинок. — Почему ты от меня бегал? Где колечко, Игорёк?
Макаркин посмотрел мутным взглядом:
— Я не бегал… Нету.
Лысый криво усмехнулся, побарабанил пальцами по столу.
— Отдай по-хорошему — и разойдёмся мирно. Так уж и быть, прощу тебя… ну?
Игорю захотелось вцепиться в это круглое лицо, расцарапать его ногтями, разорвать ухмыляющийся рот, захотелось выкрикнуть что-то оскорбительное. Но злить Николая было чревато: он сейчас хозяин положения. Захочет пристукнуть — пристукнет.
— Зачем же сразу бить? — хрипло спросил связанный. — У меня теперь сотрясение мозга… тошнит.
— «Сотрясение»! — выпятил губу лысый. — Нечему у тебя сотрясаться. Где кольцо?
— В рюкзаке… в кармашке.
— Вот и правильно, сразу бы так. Батон, посмотри.
Верзила подхватил одним пальцем рюкзак, дёрнул молнию и достал перстень.
— Он… — Николай тяжело задышал, как после подъёма по лестнице, взял сокровище подрагивающей рукой.
— А деньги? — рискнул спросить Игорь.
Лысый надел перстень и насмешливо уставился на пленника тёмными глазами навыкате.
— Наглости тебе не занимать. Денег не будет, скажи спасибо, что ноги из жопы не выдернул.
Он с улыбкой полюбовался чёрным агатом и вдруг нахмурился, выпуклый лоб перерезали морщины. Покрутил перстень туда-сюда и пробормотал с недоумением:
— Ничего не происходит… Батон, не развязывай пока засранца.
Лысый вплотную подошёл к Игорю:
— Что с перстнем?
У Макаркина подпрыгнуло сердце, он сглотнул слюну и промямлил:
— Не понимаю вас.
— Брось придуриваться, ведь ты понял, что это не просто украшение! — перешёл на крик Николай. — Старуха мне вот эту руку вылечила, я пальцы сжать не мог, ложку не мог удержать. А теперь смотри! — Он сунул кулак Игорю под нос и ещё больше разъярился: — Почему я ни хрена не чувствую?!
— Откуда я знаю?! — дёрнулся Макаркин. — Я думал, это просто старинное кольцо!
— Так… — Лысый сбросил со стола попавшуюся под руку чашку. — Батон, давай его в машину, дома поговорим серьёзно.
Игорю очень не хотелось, чтобы с ним говорили серьёзно. Он понимал, что шансов нет, но всё-таки вскочил и поскакал к двери, как кенгуру.
— А ну стой!
Игорь не сомневался, что живым его не выпустят, и сопротивлялся отчаянно.
— Зенки ему завяжи, — отдуваясь, сказал Николай, — вон полотенце висит.