Накануне перенесения тела в церковь стало известно, что княгиня собственноручно обвила золотую цепочку, которую император носил на груди, прядями своих длинных чудесных каштановых локонов, столь любимых ее супругом и обрезанных в утро того самого дня. Цепочка была ее подарком супругу, и к ней были подвешены несколько святых образов и медальоны с миниатюрными портретами самых дорогих ему людей. Таким образом император уносил на сердце в могилу локоны любимой жены. «Я хочу, – сказала бедная вдова, – чтобы супруг мой взял с собой в могилу эти пряди, которые он так любил и которые теперь стали не нужны мне».
Генерал Рылеев, несмотря на свое отчаяние, не забыл оказать вдове своего государя все услуги настоящего друга.
Александр II не имел на себе ни знаков отличия, ни короны, и лишь полураспахнутая императорская мантия выдавала высокое достоинство усопшего; без этой мантии его можно было бы принять за простого генерала его собственной армии.
Желание императора покоиться в могиле без всяких знаков императорской власти было известно, ибо он высказывал это желание при жизни многим лицам.
Будучи от природы врагом всякой роскоши, пышности и великолепия, он мирился с ней, как государь, по обязанности, но с удовольствием избегал и совершенно избавлялся от нее среди близких ему людей. Вот почему его простота последовала за ним и в могилу. По той же причине и место, выбранное им для своего погребения в Петропавловском соборе, где покоятся в Боге останки русских государей, не является тем местом, где погребены остальные венценосные особы, чей прах покоится у подножия святых алтарей. Александр II захотел был погребенным рядом со своей младшей дочерью, умершей в возрасте семи лет. Об этом ребенке он хранил особо нежную память; вот почему могила его величества Александра II находится в левой оконечности церкви – месте, отведенном для захоронения останков младших монархических отпрысков.
Черты усопшего, простертого в гробу, не носили следов страдания и разложения: его лицо было спокойно, он казался уснувшим; глаза были закрыты и рот слегка приоткрыт. На лице его не осталось следов взрыва, кроме маленьких синеватых и красных пятнышек, ставших заметными лишь после его смерти.
Все время, пока прах государя оставался в Зимнем дворце, его вдова находилась возле него каждый день с четырех до пяти часов. На этот час, согласно высочайшему повелению, доступ посетителей в церковь прекращался и двери ее закрывались.