— Был, — сразу став сдержанным, очень серьезно ответил Крутилин. Договорил он не сразу. — У меня в войну, в бомбежку, жена погибла.
Лена не ожидала этого. Она замолчала.
— Теперь вот снова жениться надо, — устало, словно о деле, сказал Крутилин.
Крутилин сам переменил тему разговора.
— Тяжело вам, девушкам, — посочувствовал он.
— Почему же?
— Да вот бегай, агитируй, женское ли дело? Вашей сестре нужно за собой присмотреть. Там маникюр, там педикюр, — Крутилин улыбнулся, заметив, как сбежались на Ленином лбу морщинки. — Прическа фик-фок, — Крутилин поиграл пальцами, а пальцы у него были тонкие и длинные. — Люсенька вот успевает, а вы нет.
— Мне и без прически хорошо, — вспыхнула Лена.
— Ой ли?
Крутилин вдруг придвинулся к Лене и не обидно, просто взял ее за руку.
— Не сердитесь на меня, Елена Михайловна, я старше вас, я шучу, — сказал он.
— Я не обижаюсь, каждому свое, — Лена осторожно высвободила руку.
— О чем я хотел просить вас, Елена Михайловна? Подействуйте на Люсю, ведь вы ей начальник.
Так уж бывало у Лены, что, несмотря на ее резкий характер, люди часто разговаривали с ней очень откровенно. Самых разных людей, которые были порою в два раза старше ее, девушка привлекала тем, что относилась к ним с искренним вниманием.
— В чем подействовать? — изумилась Лена.
— Верите ли, Елена Михайловна, я немного пожил на белом свете и почти уверен, что ни одна женщина не откажется… пойти со мною. Во всяком случае, многие женщины в городе хотели этого.
— Вот как? А я и не знала, что вы таким успехом пользуетесь. Оттого вы столько времени и перебираете? — усмехнувшись, спросила Лена.
— И перебираю. Знаете, я человек требовательный: я хочу, чтобы все по моему вкусу было: и цвет волос, и глаза, и фигура… И вот Люся…
— Цвет волос не подходит? — зло спросила Лена.
— Напротив, подходит, — улыбнулся Крутилин. — Но характер. Верите ли, Елена Михайловна. Это меня больше всего и задело! Я не пойму, ведь Людмила Васильевна не девочка. Ждет какого-то северянина. Ей двадцать восемь лет, будет тридцать пять — «мадам, уже падают листья». — Крутилин неприятно засмеялся. — Увядшая женщина, кому она нужна?
— Вам, кажется, тридцать пять? Вы тоже, — Лена помахала рукой, — «падают листья»?
— Я мужчина, помилуйте! Не смейтесь, Елена Михайловна, я совершенно серьезно. И к Людмиле Васильевне я отношусь с самыми серьезными намерениями. Я говорю: любой женщине я только намекни… А это на что похоже: водить дружбу с какими-то мальчишками… Я просто стесняюсь зайти в этот дом иной раз! Помогите выбить из Люси эту дурь, вот, ну-ну-ну, извините меня, вот это девчачество… Я знаю, вы серьезный человек…