Комсомольский комитет (Громыко) - страница 49
Ваня Овсянников почти не отходил от Сони Цылевой. Соня так привыкла к этому, что временами не обращала на него никакого внимания, а временами делилась с ним, как с самым близким другом.
Иногда Соня с удивлением вспоминала, каким был Иван два года назад. Он приехал из Воронежа, прямо из ремесленного училища, щуплый и маленький шестнадцатилетний токарь Ванька Овсянников. Поселился он в общежитии и, неплохо зарабатывая, половину денег тратил на водку. Напившись, горланил песни, матерщинил, изображая взрослого, плясал на улице и задирал девчат.
Соня тогда уже работала секретарем. Комсомольское собрание вынесло Овсянникову выговор — он будто и не слыхал его.
Однажды Соня подошла к Ивану с намерением «поговорить». Парень сначала слушал ее, слегка вздернув девичьи тонкие черные брови, потом с искренним недоумением протянул:
— Во-о! Это чего — морали? — и повернулся спиной.
Ремесленная форма, в которой приехал Овсянников, износилась; попусту транжиря деньги, новую одежду он купить не мог и ходил оборванный.
Однажды, когда Иван у окошка кассы получал зарплату, Соня подошла к нему.
— Ваня, — попросила она, — ты не одолжишь мне деньги? Мне очень нужно.
Иван задумался. Эта Сонька была безобидная девчонка. Хотя иногда она лезла не в свои дела, но по крайней мере не зазнавалась, как другие. У Сони, Иван слышал, заболела мать.
— Когда отдашь?
— Очень скоро, — с готовностью сказала Соня.
Иван отсчитал ей половину получки.
Соня положила деньги в сберкассу на свое имя. Скоро Ивану пить стало не на что.
— Деньги ты мне когда отдашь? — напомнил он.
— А потом! — весело сказала Соня.
— Ты ожиданиями меня не корми, я свои спрашиваю! — грубовато сказал ей Овсянников.
Соня вывернула перед Иваном пустые карманы своего синего халатика.
— Займи у ребят, — настойчиво посоветовала она.
Иван плюнул. Товарищи много дать ему не смогли.
Когда Иван снова стоял возле кассы, получая следующий заработок, неожиданно рядом с ним оказалась Соня. Она сказала Ивану, где его деньги.
— Вот ты мне еще будто одолжишь половину зарплаты, и давай купим тебе хорошее пальто, — девушка умоляюще смотрела на Ивана.
Овсянников смерил девушку недоуменным взглядом. Но приобрести пальто было заманчиво. Купили.
Возвращаясь из магазина, Овсянников то и дело заглядывал в оконные стекла поселковых домов. Видел себя незнакомым, в модном пальто с прямыми плечами. От этого становилось приятно и весело.
— Вот возьму и пропью, — сказал Овсянников, взглянув на Соню.
— Дело хозяйское, — сухо ответила Соня и отвернулась: так ей стало обидно.
Пальто Иван не пропил. Потом Иван и Соня вместе покупали кепку, костюм и чудесные желтые штиблеты с калошами. Пить стало не на что. Иван с удивлением обнаружил, что его меньше тянуло к водке. А тут Соня как-то по-своему настойчиво, хотя и не навязчиво стала подсовывать ему маленькие комсомольские поручения. Иван сам не заметил, как увлекся комсомольской работой. На последнем отчетно-выборном собрании его даже выбрали членом цехового бюро.