— Как так? Тебе-то что?
— Нет, я просто узнать, — робко и виновато сказала Лиля.
— Стало быть, заслужил я! — с издевкой сказал Павел.
— Мать говорит, что Игорь к тебе имел что-то, сердился на тебя, — допытывалась Лиля. Видно было, что она и боялась приставать к старшему, да еще расстроенному брату, и хотелось ей узнать, в чем дело, и не верила она матери.
Павел уронил голову на руку и исподлобья посмотрел на сестру.
— Вот репей! — уже без раздражения сказал он. Вздохнув, он опустил руку, поднял голову и горько сказал:
— Мать сказала! Она понимает? Ты-то не знаешь, что переизбирает организация, комитет, а не секретарь горкома?
— Значит, не в Игоре дело? — воскликнула Лиля и не могла скрыть радости. И быстро-быстро начала рассказывать: — Знаешь, девчонки наши в него все влюблены. Правда! Только, говорят, он женатый.
— Вот-вот, вас это и интересует, — усмехнулся Павел.
— Нет, я так. А я все смотрю на него и думаю: он совсем такой, какой к нам приходил, еще когда вы с ним про задачки спорили. Только молодой, а на висках уже сединки — это оттого, что он много учился, да?
— Не знаю.
— Да, — вздохнула Лиля. — А он простой-простой. И еще он сказал, чтобы мы все, все кто был, не теряли связи друг с другом. Что мы теперь куст и ответственная за куст вот эта Ира Яблокова. Что у нас теперь только по некоторым производственным вопросам будут по организациям собрания, а то все общие. И даже иные персональные вопросы на общих собраниях будем разбирать.
— И сколько же человек в вашем кусте?
— Не помню… Да, Соболев говорил: пятьдесят шесть. Вот и эта теперь с нами будет, — Лиля кивнула головой куда-то в сторону.
— Кто? — не понял Павел.
— Да ты же давно у нас не был, — спохватилась Лиля. — Соседка у нас новая. Дмитриевы съехали, теперь одну вселили с ребенком. В банке работает. Тоже комсомолка, значок носит. А банк в нашем кусте.
— Мать не вздорит с ней? — спросил Павел, вспомнив, что с Дмитриевыми она всегда скандалила.
— Не знаю, — пожав плечиками, беззаботно сказала Лиля. — Мы почти не видим ее.
— Пятьдесят шесть человек, говоришь? — задумчиво сказал Павел. — Это сила.
— И еще: перед новым годом мы должны провести конкурс на лучшее выступление самодеятельности. Конкурс тоже в судейском помещении будет.
— Так это ты на конкурс? — сказал Павел, засмеявшись.
— Нет, я на танцы, — тряхнув хорошенькой головкой и тоже засмеявшись, весело, плутовски сказала Лиля.
— И другие не пошли? — обеспокоенно спросил Павел.
— Нет, некоторые пошли. А я — чего я? Обойдутся и без меня, — беззаботно продолжала Лиля и, посмотрев на маленькие часики на смуглом запястье, встала. — Пора. Десятый час.