Она плакала из-за Леона. Она плакала о нем. Она прощалась с ним…
Стояла полная, абсолютная тишина. Больничный сад замер.
Постепенно Надя успокоилась, и высохли слезы на ее щеках. Но она продолжала стоять в кустах и смотрела на веточку рябины, качавшуюся перед ее лицом, словно зачарованная.
«Скоро все пройдет, я это знаю. Проходит все – потому что человеческая психика очень гибкая, ко всему приспосабливается. Я забуду Леона, забуду о том, что когда-то любила его… Забыла же я в конце концов Прохорова, хотя мне всерьез казалось, что буду страдать до конца жизни, – тогда, когда он ушел от меня! И Леона тоже забуду…»
Внезапно зацокали каблучки по асфальтовой дорожке и еще чьи-то шаги. Лиля и Рая – догадалась Надя, подруг она давно научилась узнавать по шагам. У Лили всегда обувь на шпильках с металлическими набойками, а у Раи – практичные и устойчивые туфли с пластмассовыми каблуками копытцем.
– У меня от всех этих потрясений просто зверский аппетит, – говорила Рая. – Здесь кафешка одна неподалеку… Пойдем туда, а, Лиль?
– Надо Надю найти, – ответила Лиля мрачно. – И вообще, Колесова, я на тебя страшно зла. Эти твои намеки… Она могла догадаться!
– Ничего она не могла! – проворчала Рая. – Она у нас вроде блаженной – очевидных вещей не замечает… Если только ей не сказать прямым текстом.
«Это кто, я – блаженная? – растерянно подумала Надя. – Они обо мне или о ком-то другом? Интересно…»
– «Объясни ей, Лиля, что встречаться с чужими мужьями – нехорошо…», – передразнила Лиля. – Я прямо чуть в обморок не упала, когда ты это выпалила! Ну все, думаю… Райка, ты же мне страшную клятву давала, что ни о чем ей не расскажешь!
– Я и не рассказала… Целый год терплю.
– Колесова, тебе до конца жизни терпеть! У этой истории срока давности нет…
Голоса затихли, исчезли вдали.
Надя сорвала гроздь рябины, разгрызла пару ягод – на вкус они оказались горькими и невкусными. И она тут же сплюнула.
Еще несколько минут Надя стояла в растерянности, а потом вылезла из своего укрытия. «О чем они говорили? Что было год назад? Ой, Лилька?.. Господи, нет, в это невозможно поверить!»
Отгадка была совсем близко, и Надя уже знала ее. Но оформить ответ на собственные вопросы в слова, сделать его реальным и осязаемым было так страшно, почти невозможно!
На языке еще долго держался горький, вязкий вкус рябины…
– Мне лучше, девочки, мне уже гораздо лучше… – растроганно говорила Альбина.
Надя стояла в коридоре и напряженно прислушивалась к разговору, который происходил в палате. Там возле больной были Лиля и Рая.
– А кормят как? – строго спросила Рая.