— Хорошо… только отпусти… — это было сказано совсем тихо, так что я даже не сразу разобрал последнее слово и тогда она повторила громче: — Отпусти пожалуйста, Мартин. Дело не в тебе, но… мне тяжело туда возвращаться, даже в мыслях. Знаю, что нужно, что без этого никак… но тяжело. Сейчас я справлюсь… и расскажу.
Руку я выпустил, но успел почувствовать, как она начала дрожать. Пришлось вставать, снимать пиджак, накидывать ей на плечи. А заодно вместо молока вручить свою кружку с сидром. Еще пару секунд поколебался… сел рядом и обнял, прижимая к себе. Не самый умный ход — она сначала застыла, не шевелясь и даже затаив дыханье, а потом отстранилась.
— Сейчас я расскажу…
— … пламя вырвалось из окон, занялась крыша. Тот второй главный, маленький и черный, сказал: "Ну хватит, насмотрелись" и они потащили нас к самолету. Меня и сестру, — голос Женевьевы дрогнул. — Я кричала, пыталась вырваться… и папа тоже.
Говорят, есть вещи, к которым привыкнуть невозможно. Вранье: человек — это такая скотина, которая привыкает практически ко всему. Просто некоторые это делают быстро и без особых сложностей, а других иногда… царапает по сердцу. Сейчас мне было проще, чем остальным в кают-компании, я-то слушал рассказ девушки второй раз и знал, что будет дальше, но все равно — царапало.
— Не знаю как, но у него получилось вырваться… он сбил одного из… этих с ног и побежал к нам. Почти добежал… запнулся, упал на колени… попытался что-то сказать… только изо рта кровь хлынула… и повалился.
Тут она вздрогнула, хотя это всего-то был звон кофейной чашки, которую доктор вернул обратно на блюдце. Почти полную, "сан-марко" снова сломался, ну а приготовленный Ковбоем вручную почти всегда получается горький, так что его могут пить лишь он сам, да еще Свен.
— Нас тоже перестали тащить… мы бросились к нему… я пыталась тормошить, а Сюзи просто рыдала рядом… а эти… бородатые стояли вокруг… смеялись. Потом подошли те, от дома. Черный сказал: "Хороший выстрел, а с выкупом-то теперь как?" и тот, со странным лицом, ответил: "Оставь старшую, пусть она собирает… вы же сделаете так, чтобы она очень старалась…". И они все снова засмеялись, а высокий, который стоял рядом, добавил: "Только сами не перестараетесь, а то собирать некому будет". Они повернулись и ушли, а нас снова схватили… Сюзи потащили в самолет… а со мной… со мной начали делать, чтобы я хорошо запомнила.
В таверне все было проще. Там она в конце просто разрыдалась, уткнулась в меня и надо было просто гладить по волосам и повторять, что все уже позади. Чушь собачья, конечно — мы оба прекрасно понимали, что еще ничего не закончилось. Просто иногда женщине нужно выплакаться, ну а мужчине — побыть мужчиной.