— Притормозите немного, мадмуазель, — не выдержал я, глядя, как девушка приканчивает уже третий по счету кусок. — Не надо так спешить, даже бри не успеет испортиться за несколько минут. Нам еще два горшочка в себя положить и что-то мне подсказывает, порции, — я кивнул в сторону гремевшего на кухне чем-то чугунным месье Дюбуа, — будут совсем не маленькие.
— Извини… Мартин, — Женевьева отложила в сторону хлеб и взялась за кружку с молоком. — Я кажется… немного забылась. Здесь все так уютно… по-домашнему.
Занятно… лично у меня помещение никаких подобных ассоциаций не вызвало. Низкий потолок, маленькие оконца, столы из толстых досок и такие же табуреты. Некоторые чуть посветлее и поновее, но большинство могли запросто помнить молодого гасконца и его желтого мерина. Ну еще пара массивных стульев с затейливой резьбой, работы местного Брюньона. Что же у мадмуазель был за "Home, Sweet Home"…
И тут шестеренки в голове снова зацепились и прокрутились.
— Давай устроим еще один раунд обмена рассказами, пока наш обед готовиться. Ты сказала, что твой отец был юристом…
— Не отец, — мотнула головой девушка. — Отчим. Хотя… для меня и сестры он стал настоящим отцом. Когда в 20-м умерла мама… от "испанки"… они жили вместе чуть больше года. Он спокойно мог отказаться от чужих детей, сдать в приют, найти другую. А он остался с нами… растил… любил… и мы любили его.
— Значит, был хорошим человеком… большая редкость по нынешним временам. Но меня другое заинтересовало. То, из-за чего ты решила ограбить банк… зачем тебе потребовалось "срочно и много" денег?
— А вот это, — девушка выпрямилась, в глазах сверкнули льдинки… или все-таки слезы, — не твое дело.
— Возможно, что и не мое, — кивнул я. — Но… подумай хорошенько. Я достал тебя из-за решетки. Думаю, твою историю оттуда же добыть окажется еще проще. И еще…
Тянуться через стол оказалось не очень удобно. Зато, когда я взял её за руку, вырвать ладонь она не попыталась. Как я и думал, кончики пальцев были холодные, словно ледышки…
— Мы чужие друг другу. Не друзья, знакомы всего несколько часов, да и знакомство у нас так себе… странное. Пока что можно лишь сказать, что мы с вами, мадмуазель Женевьева Вервиль, не враги. А это тоже значит очень много.
Теперь оставалось только глядеть в зеленые глаза и надеяться, что мне поверят. Потому что инстинкт не то, что подсказывал, а ором орал: "Где-то тут зацепка! Ату ей, хватай, тащи!". Но если Женевьева заупрямится — а она может, характера там на троих — выцарапывать из неё кусочки мозаики придется долго и мучительно.