— Связался?
Камила поджимает губы, но потом всё же кивает и осторожно продолжает:
— Я уже давно работаю у Хоросов, и это не похоже на Ксанора. Одно время ходили слухи, будто старший брат отбил невесту у младшего, но это не так. Ксанор сам от неё отказался, чуть ли не каждую неделю заводя новые романы и даже не пытаясь прятать от Фелисии своих многочисленных подружек. Сонорина Сольт была бы с ним несчастна.
— А с Гаранором? С ним она будет счастлива? — Не знаю почему, но я замираю в ожидании её ответа, даже дышать перестаю. Камила совсем чужой мне человек, но почему-то для меня важен её ответ.
Мне важно услышать то, что она сейчас скажет.
— Раньше я так считала, — наконец произносит правая рука чудовища и замолкает. На минуту или, может, две, после чего быстро добавляет: — У них получится хорошая семья. Когда всё это… уляжется. Сонор Хорос относится к ней с нежностью и заботой. Всегда так относился. Уверена, что и дальше продолжит о ней заботиться.
А вот я не уверена, что это именно тот ответ, на который рассчитывала, хоть я и сама не понимаю, что именно хотела от неё услышать.
Поёрзав на сиденье, говорю:
— Вы… ты ведь понимаешь, что сейчас пытаешься выставить его в хорошем свете, хоть после того, что он сегодня устроил…
— Он спрашивал меня, как отразится на его карьере разрыв с Фелисией, — перебивает меня Камила, и я снова застываю.
Сердце в груди пропускает удар и, кажется, у меня начинает кружиться голова. От накатывающих чувств, которых сейчас во мне слишком много. Непонятных, противоречивых и таких сильных, что они могут запросто свести с ума.
Вот только нахлынувшая было волна отступает после следующих слов помощницы:
— Расставшись с Фелисией, он поставит крест на своей политической карьере и на грядущих выборах. На том, к чему так долго стремился, чем жил последние годы. Не думаю, что вас волнует моё мнение, но я всё равно скажу: лучше оставайтесь с Ксанором, сонорина Лэй. Или, если не любите его, будьте одна, найдите себе кого-нибудь другого… Да что угодно! Но не разрушайте жизнь Гаранора. И ему не позволяйте её разрушить.
Замолчав, она сосредотачивается на дороге, и я тоже смотрю вперёд, прямо перед собой, хоть и не вижу ничего. Зато в ушах продолжает звучать её голос, её слова, и я понимаю, что она права. Мне неприятно это осознавать… вернее, не так! Мне больно это осознавать, но я не могу с ней не согласиться.
Больше мы не говорим друг другу ни слова до самого дома Хоросов. Опустившись перед воротами, Камила протягивает охраннику руку, и только после того, как тот считывает её код, нас пропускают внутрь.