Раньше мне казалось, что буквы на двери хижины не произвели на меня особого впечатления, но после рассказа Джона мне вдруг стало холодно, будто я оказался посреди пустоты в компании мертвецов.
Зандт махнул рукой, подзывая официанта. Тот начал было объяснять, что занят, но, увидев взгляд Джона, сразу же пошел за вторым пивом для него.
– Вопрос в том, почему эта надпись была вырезана на двери хижины, которую мы нашли.
– Цитата? – предположил я. – Какой-то намек на тайну Роанока? Но какой в этом смысл?
– Он пытается что-то нам сказать.
– На самом деле я даже не думаю, что все это имеет хоть какое-то отношение к Полу. Ничто не связывает его с этим местом, да и вообще – зачем это ему? Зачем ему пытаться что-то нам сообщить?
– Половину времени, которое Сара Беккер провела в заточении, он читал ей лекции. К тому же вспомни тот текст, который ты нашел в Сети три месяца назад: разглагольствования о том, что все, кроме «соломенных людей», заражены социальным вирусом, вынудившим нас перейти к земледелию. Его миссия – сообщать об этом другим.
Мы сделали паузу, пока перед нами ставили пиво.
– Главное, – сказал я, – что Пол вовсе не считает себя всего лишь очередным психом.
– Никто из них так не считает, Уорд. Никто из этих людей не просыпается по утрам с мыслью: «Сегодня я совершу нечто по-настоящему чудовищное». Они просто делают то, что делают; некоторые из них понимают, что это плохо, а некоторые – нет. Но в любом случае поступают они так по другой причине.
– Да, – ответил я, несколько раздраженный его тоном. – Я понимаю.
– Они поступают так потому, что не могут иначе, точно так же как наркоманы вкалывают себе героин. Они не пытаются убить себя, не пытаются разрушить собственную жизнь. Им просто нужна очередная доза, как тебе нужна сигарета или как одним нужно, чтобы у них до блеска были начищены ботинки, а другим – каждый день записывать телешоу на видеокассету или трижды проверять, что дверь заперта на ключ, прежде чем уйти из дома. У каждого есть свое магическое заклинание, свой ритуал, нечто такое, без чего они не могут жить.
– А для тебя это сейчас что? Пиво?
– Пошел к черту.
– Как у вас дела с Ниной?
– Не твое собачье дело.
– Нет, мое, – теперь я уже разозлился по-настоящему. – Во всем мире лишь трое знают о «соломенных людях». Я три месяца мотался по стране, стараясь никому не попадаться на глаза. Я до полусмерти избил одного несчастного парня в Айдахо, потому что мне показалось, будто он за мной следит. Собственно, у меня практически никого нет, кроме вас двоих.
– А что с деньгами, которые тебе остались от родителей?