– И еще одно. Когда вернешься, я больше не желаю слышать брюзжания по поводу того, что у нас живет Харди. Если тебе не нравится запах булочной, можешь оставаться в степном домике.
– Что-что?
– Ты понял? Получишь две тысячи, если уладишь все в эти выходные.
На мгновение Йеспер замолк. Новой идее нужно пройти через подростковый фильтр привычной лени и упрямства, смешанных с изрядной долей похмельной тупости.
– Ты говоришь, две тысячи? – наконец произнес он. – Хорошо, я дам объявление.
– Ну-ну.
Карл сомневался. Он скорее готов представить себе, что Йеспер соберет в летнем домике разорившихся художников, чтобы они собственными глазами увидели, какую чудесную и совершенно бесплатную студию могут заполучить с потрепанной хиппушкой в придачу.
– И что же ты намерен написать в объявлении?
– Да кто его знает, Калле. – Он на секунду задумался. Тут явно нужен был особый подход. – Что-то типа: «Привет. У меня симпатичная мама, которая ищет симпатичного парня. Унылым беднякам и убогим неудачникам просьба не беспокоить». – Он рассмеялся.
– Ну-ну. Возможно, тебе придется еще раз продумать все хорошенько.
– Отлично! – Йеспер вновь хрипло рассмеялся с похмелья. – Чувак Калле! Можешь отправляться в банк за деньгами. – И он положил трубку.
Карл слегка рассеянно посмотрел поверх приборной панели на пейзаж из красных домиков и пасущихся на моросящем дожде коров.
Никакие современные технологии не в состоянии устранить основополагающие элементы жизни.
Харди встретил Карла унылой улыбкой, когда тот вошел в гостиную.
– Где ты был? – тихо спросил он, пока Мортен вытирал картофельное пюре с уголков его рта.
– А-а-а, ездил в Швецию. Доехал до Блекинге, там и переночевал. Утром предстал перед основательным полицейским участком в Карлсхамне и постучал в запертую дверь. Они, кажется, работают еще хуже, чем мы. Пиши пропало, если преступление совершается в субботу.
Он позволил себе ироничную улыбку, однако Харди это совсем не показалось веселым.
На самом деле все было не совсем так, как рассказывал Карл. У двери участка висел домофон. «Нажмите „Б“ и изложите свою проблему» – гласила надпись на табличке, располагавшейся рядом. И он попытался, но не понял ни черта, когда дежурный ему ответил. Потом мужчина перешел на так называемый английский язык с жутким шведским акцентом, из которого Карл опять ничего не понял.
После чего он уехал.
Карл похлопал своего могучего квартиранта по плечу:
– Спасибо, Мортен. Давай теперь я покормлю. А ты не сделаешь мне чашку кофе? Только, пожалуйста, не очень крепкого.
Карл проследил взглядом, как зад Мортена продефилировал в сторону кухни. Он что, на протяжении последних нескольких недель питался исключительно сливочным сыром? Его зад больше напоминал пару тракторных покрышек.