– Успокойся, – говорил Харди, когда они несколько месяцев назад обсуждали плюсы и минусы его переезда из клиники спинномозговых травм в Хорнбэке. – Здесь между твоими посещениями проходит целая неделя. Так тебе не кажется, что я могу иногда обойтись и без твоего непосредственного внимания, если переберусь к тебе?
Но оказалось, что Харди мог просто тихо дремать, как сейчас, и все же его присутствие продолжало беспокоить Карла. Оно отражалось на мыслях, на планировании дня, на словах, которые необходимо было тщательно взвешивать, прежде чем произнести вслух. Это доставляло неудобство. А что ни говори, испытывать постоянное неудобство в собственном доме ужасно. К тому же добавились бытовые обязанности – стирка, смена белья, уход за внушительным телом Харди, покупки в магазинах, общение с медсестрами и представителями власти, приготовление еды. Конечно, с этим помогал и Мортен, но все же.
– Как спал, дружище? – осторожно спросил Карл, подойдя к постели Харди.
Старый коллега приоткрыл глаза и медленно улыбнулся:
– Ну вот отпуск и закончился. Добро пожаловать к штурвалу, Карл. Четырнадцать дней истекли, они были тяжелыми. Но мы с Мортеном справимся. Только передай привет парням от меня, ладно?
Карл кивнул. Как же тяжело сейчас Харди! Если бы кто-нибудь мог поменяться с ним местами хоть на один день…
Раздобыть бы где-нибудь один день для Харди!
Кроме охранников в будке, Карл никого не встретил. Весь персонал полицейского управления словно ветром сдуло. Коридор выглядел по-зимнему серым и неприветливым.
– Что, черт возьми, происходит? – закричал Карл, спускаясь в подвал.
Он ожидал шумного приветствия, надеялся ощутить резкий запах мятной жвачки Асада или услышать, как Роза напевает какую-нибудь классическую мелодию, но все словно вымерло. Неужели они покинули судно, пока он пребывал в двухнедельном отпуске по случаю переезда Харди? Карл заглянул в комнатку Асада и в недоумении осмотрелся: ни фотографий престарелых тетушек, ни молитвенного коврика, ни коробок с сахарным печеньем. Даже лампы выключены.
Карл прошел по коридору и включил свет в своем кабинете. Уютные владения, где он уже раскрыл три дела из пяти. Место, где не действовал запрет на курение и где все старые дела, находящиеся на рассмотрении отдела «Q», в целости и сохранности были аккуратно разложены по трем стопкам согласно непогрешимой системе Карла.
И тут он замедлил шаг, увидев перед собой совершенно неузнаваемый полированный стол. Ни пятнышка. Ни клочка бумаги. Ни единого плотно исписанного листа, на который так приятно положить уставшие ноги и который затем можно выбросить в мусорное ведро. Ни одного файла. Словом, все будто ветром сдуло.