– Моя работа состоит в том, чтобы лечить этих людей, а не их жертв. Их жертвам я уже не в силах помочь. В любой работе существуют свои рамки. В моей тоже. Она ограничена кругом моих пациентов. – Он улыбнулся. – Разве сенатор не объяснил вам ситуацию?
Тедди и Чак обменялись короткими взглядами.
– Мы ничего не знаем ни о каком сенаторе, доктор. Нас назначила окружная судебная палата.
Коули поставил локти на зеленую книгу записей, сложил ладони и, опустив на них подбородок, воззрился на приставов поверх очков.
– Стало быть, я ошибся. И что вам сказали на инструктаже?
– Нам известно, что пропала заключенная. – Тедди положил на колени блокнот и перелистнул несколько страниц. – Рейчел Соландо.
– Пациентка, – поправил его Коули с застывшей на лице улыбкой.
– Пациентка, – согласился Тедди. – Прошу прощения. Если мы правильно поняли, с момента побега еще не прошло двадцати четырех часов.
Коули чуть наклонил подбородок вместо кивка.
– Побег был совершен прошлой ночью. Между десятью и полуночью.
– И до сих пор ее не нашли, – уточнил Чак.
– Верно, пристав… – Доктор поднял руку, как бы извиняясь.
– Ауле, – напомнил Чак.
Лицо Коули вытянулось поверх сложенных рук. Об оконное стекло за его спиной шлепнулось несколько капель. То ли с неба, то ли с моря – Тедди не смог определить.
– А имя – Чарльз?
– Да.
– Я буду вас звать Чарльз, если не возражаете, – сказал Коули.
– Мне повезло.
– В смысле?
– Мы свои имена не выбираем, – сказал Чак. – Хорошо тому, кто доволен своим именем.
– И кто же его выбрал?
– Мои родители.
– Нет, фамилию?
Чак пожал плечами:
– Кто знает. Нам придется вернуться на двадцать поколений назад.
– Или на одно.
Чак подался вперед:
– Простите?
– Вы грек или армянин, – сказал Коули. – Кто же?
– Армянин.
– А фамилия Ауле…
– Когда-то была Анасмаджан.
Коули перевел взгляд на Тедди:
– А ваша?
– Дэниелс? Ирландская фамилия в десятом поколении. – Губы Тедди тронула улыбка. – И я знаю всех своих предков, доктор.
– А полное имя? Теодор?
– Эдвард.
Коули отвалился на стуле, руки упали на стол. Он постучал ножичком по краю столешницы. Звук был тихий и настойчивый, как падающий на крышу снег.
– Имя моей жены Маргарет, но, кроме меня, никто ее так не называет, – сказал он. – Для старых друзей она Марго, и в этом есть смысл, все же прочие зовут ее Пегги. И вот это мне совершенно не понятно.
– Что?
– Как из Маргарет получилась Пегги. И ведь это распространенный случай. Или как из Эдварда получается Тедди. В Маргарет нет «п», в Эдварде нет «т».
Тедди пожал плечами:
– Как ваше имя?
– Джон.
– Вас никогда не называли Джеком?