Тедди заглянул в чуланчик, где висели три белые блузы и стояли две пары белых туфель.
– Сколько пар обуви выдают пациентам?
– Две.
– То есть она сбежала босая?
– Да. – Коули поправил галстук под лабораторным халатом и показал пальцем на лист бумаги, лежащий на койке. – Мы нашли это за комодом. Смысл непонятен. Мы надеемся, что кто-то сумеет нам объяснить.
Тедди взял лист. Оборотная сторона представляла собой оптометрическую таблицу в виде пирамиды из букв. Он перевернул лист и поднес текст к глазам Чака.
ЗАКОН 4
Я 47
ИМ 80
+ВАС 3
НАС 4
НО
КТО 67?
Этот листок не вызывал у Тедди приятных чувств. Края бумаги подрагивали в его пальцах.
– Хрен поймешь, – сказал Чак.
Сзади к ним подошел Коули:
– Наш диагноз недалек от вашего.
– Нас трое, – сказал Тедди.
Чак бросил повторный взгляд на листок:
– Чего?
– Это может относиться к нам, – пояснил Тедди. – Мы втроем стоим здесь.
Чак помотал головой:
– Как она могла это предсказать?
Тедди пожал плечами:
– Это всего лишь гипотеза.
– Ну да.
– Гипотеза гипотезой, но Рейчел весьма изобретательна по части игр. Ее галлюцинации – особенно убеждение, что трое ее детей по-прежнему живы, – зиждутся на шатком, но замысловатом фундаменте. А сшивает она эту структуру затейливой повествовательной нитью своей жизни, выдуманной от начала до конца.
Чак медленно поднял взгляд на Коули и сказал:
– Боюсь, что без ученой степени вас не понять.
Коули хмыкнул:
– Вспомните, сколько небылиц вы рассказывали родителям в детстве. Какими они были изощренными. Вместо того чтобы дать простое объяснение, почему вы пропустили школу или забыли про домашние обязанности, вы что-то накручивали, изобретали. Разве нет?
Чак, подумав, кивнул.
– Да, – сказал Тедди. – Преступники поступают так же.
– Совершенно верно. Напускают туману. Запутывают слушателя, чтобы тот поверил, – не потому, что это правда, а просто от усталости. А теперь представьте, что эти небылицы вы рассказываете сами себе. Как Рейчел. За четыре года она ни разу не призналась себе в том, что находится в клинике. Она полагает, что живет в своем доме в Беркшире, а мы – разносчики, молочники, почтовые служащие – просто ходим мимо. Какой бы ни была реальность, усилием воли она делает собственные иллюзии убедительнее.
– Но как может не доходить до нее истинное положение дел? – спросил Тедди. – Как ни крути, она в больнице для душевнобольных. Она же не может этого совсем не замечать?
– А-а. – Коули поднял вверх указательный палец. – Вот она, пугающая красота параноидального мышления настоящего шизофреника. Если ты веришь в то, что ты единственный знаешь правду, то из этого следует, что все прочие – лгуны. А если они лгуны…