– А теперь отдай мне девочку, – сказала она.
Он выполнил ее требование. Одной рукой она взяла девочку, а другой взвалила на плечо топор.
– Я быстро, – сказала она. – Подождешь?
– Конечно, – сказал он.
Он помахал девочке. Разумеется, она ничего не понимает. Все делается ради ее же блага. Он-то это знал. Иногда взрослым необходимо принимать за еще не соображающих детей трудные решения. Он продолжал махать ей рукой, но девочка ему не отвечала, увлекаемая матерью в сторону мавзолея, просто смотрела на Тедди глазами, в которых уже не было надежды на спасение, а только покорность судьбе и жертвенность, и губы ее были вымазаны джемом и ореховым маслом.
– Господи! – Тедди сел рывком. По щекам текли слезы. У него было такое чувство, будто он заставил себя проснуться, вырвал свой мозг из подсознания, чтобы только оборвать этот кошмар. А тот упрямо поджидал его, держа двери нараспашку. Надо лишь закрыть глаза и упасть головой на подушку, и он снова провалится в сон.
– Как вы себя чувствуете, пристав?
Он заморгал, всматриваясь в темноту.
– Кто это?
Коули включил ночничок, стоявший рядом со стулом в углу комнаты.
– Простите. Я не хотел вас напугать.
Тедди поудобнее сел на кровати.
– Давно я здесь?
На лице Коули появилась виноватая улыбка.
– Пилюли оказались сильнее, чем я думал. Вы проспали четыре часа.
– Черт. – Тедди протер глаза тыльной стороной ладоней.
– Вам снились кошмары, пристав. Тяжелые кошмары.
– Я нахожусь в психушке, на острове, где бушует ураган.
– Touché[10], – сказал Коули. – После моего приезда сюда прошел месяц, прежде чем я нормально выспался. Кто такая Долорес?
– Что? – Тедди спустил ноги на пол.
– Вы все время повторяли это имя.
– У меня пересохло во рту.
Коули с пониманием кивнул, развернулся на стуле и, взяв со столика стакан воды, протянул его Тедди.
– Побочный эффект, надо полагать. Держите.
Он опорожнил стакан в несколько глотков.
– Как голова?
Тедди вспомнил, как он оказался в этой комнате, и попробовал оценить свое нынешнее состояние. Видит все отчетливо. Никаких кнопок в голове. Есть легкая тошнота, но это терпимо. Слегка побаливает правая сторона лица, как будто там синяк, впрочем давешний.
– Я в порядке, – сказал он. – Мощные пилюли.
– Фирма веников не вяжет. Так кто такая Долорес?
– Моя жена, – ответил он. – Она умерла. И, признаюсь, я до сих пор не могу с этим смириться. Что-то не так?
– Все так, пристав. Мои искренние сочувствия. Она умерла внезапно?
Тедди засмеялся, глядя ему в глаза.
– Что такое?
– Я не горю желанием подвергнуться психоанализу, док.
Коули скрестил вытянутые ноги и закурил.