В данном же случае было не так. Молодая особа, которую звали Кларисса Виго, страдала так отчаянно, что ее рассудок не выдержал. До этого мы с ней не были знакомы, но меня уверяли (и сомневаться в том нет причин), что это очаровательная, кроткая и благородная девушка. Но она озлобилась и, терзаемая мукой, думала только об одном – о нанесенной обиде, заставляющей ее страдать, и о мести. Лучший способ, само собой, разрушить наше счастье. Это поглощало все ее мысли, этому отдала она свое время, силы и страсть. Многое от меня утаивали, во всяком случае поначалу, но позже я узнала, что родные до такой степени отчаялись удержать в здравии ее рассудок, что призвали к девушке священника!
И не приходского викария, доктор Пармиттер, а того, кто изгонял нечистую силу. Его приглашали в дома, попавшие под власть злых духов, и к людям, одержимым бесами. Уверена, именно так лечили и молодую особу. Но священник ушел в отчаянии: он оказался бессилен, поскольку она не позволяла себе помочь. Горечь и жажда возмездия овладели ею совершенно. Стали для нее смыслом жизни. Можно ли назвать это демонической одержимостью – не знаю. Но она хотела нас уничтожить. И преуспела, добившись своего самым ужасным способом.
Я всегда была уверена: сумей священник изгнать из нее бесов, все было бы хорошо, но он отступил, решимость ее крепла, а с ней и сила творить зло. Она и вправду сделалась одержимой. Гнев и ревность – силы страшные, особенно когда смыкаются с железной волей.
Но я сначала ни о чем не ведала. Лоуренс поминал ее вскользь, а я была охвачена всепоглощающей любовью.
Все мое время и силы уходили на Лоуренса и предстоящее бракосочетание, а также на обустройство нашего нового дома и прочее. Все это совершенно обычно и естественно. Я не принадлежала, знаете ли, к необыкновенным молодым женщинам. Но накануне нашей свадьбы произошло два события. Я получила анонимное письмо. Анонимное? Оно не было подписано, и я не знала, кто его отправил. Тогда не знала. Письмо было полно яда – яда, предназначенного мне и Лоуренсу, – горькой мстительной отравы. Еще в нем была угроза разрушить наше будущее. Причинить боль, страдания, лишить покоя. Меня оно перепугало не на шутку. В своей беззаботной юной жизни я не знала ненависти – и вот она направлена на меня: желание… нет, больше, решимость причинить зло. Несколько дней я держала письмо запертым в ящике своего письменного стола. Казалось, оно прожигало дерево. Всякий раз, проходя мимо, я словно чувствовала его запах, ощущала источаемую им ненависть, так что в конце концов порвала письмо на мелкие клочки и сожгла в камине. И после этого попыталась забыть о нем.