Главным «плодом» стало осознание современниками непоследовательности власти, её готовности поступиться основными политическими принципами ради расширения круга сторонников. Подобные проявления слабости режима предопределили характер его отношений с главной оппозиционной силой – Хорватской крестьянской партией, чьей приязни король добивался с 1930 г. и до последних дней жизни. Все попытки Александра Карагеоргиевича убедить Владимира Мачека перейти на его сторону остались безуспешными. Не помогли даже неоднократные аресты и угрозы длительного заключения – средство, некогда сделавшее покладистым первого председателя ХКП Степана Радича.
Упрямство Мачека, в заключении встретившего известие о марсельском покушении, происходило из понимания того, что чем дольше ХКП отвергает поступавшие из Белграда предложения, тем более выгодными для неё будут результаты неотвратимого кризиса диктатуры и конечное решение хорватского вопроса. Предпочтительность выжидательной позиции объяснял Анте Трумбич, в 1930-е годы занимавший высокое место в партийном руководстве: «Не нужно себя обманывать, будто можно добиться чего-то серьёзного (приняв предложения короля. – А. С.). А даже если бы мы добились хотя бы 50 % того, что хотим и на что имеем право, где гарантии, что эти договорённости будут соблюдаться? Ведь физическая сила на той стороне… Из рук не выпускают реальную эффективную власть… А когда под давлением обстоятельств… они будут готовы уступить нам эти 50 %, это будет подтверждением того, что вода подступила к их порогу. И мы сможем взять в свои руки все 100 %»[202].
Неуступчивость ХКП Александр пытался нейтрализовать известным с 1920-х гг. способом – так называемым «окружением Хорватии» силами сербов и словенцев. С этой целью незадолго до смерти он прилагал небезуспешные усилия по примирению придворных радикалов во главе с Н. Узуновичем и старой НРП, объединявшей сторонников Н. Пашича. О готовности находившегося под домашним арестом за строптивость А. Корошеца сотрудничать король узнать не успел. 9 октября 1934 г. в Марселе во время официального визита король был убит в результате заговора, организованного хорватскими и македонскими террористами.
* * *
Политическим наследством Александра князю-регенту Павлу[203] стал весь багаж проблем «шестоянварской диктатуры». Вплоть до рокового октября 1934 г. единственным фактором её устойчивости оставался авторитет короля-освободителя-объединителя. Этот «неразменный рубль» позволял сдерживать центробежные тенденции и гарантировать целостность государства. Дальнейший ход событий подтвердил проницательность наблюдения британского посла, сделанного им в конце 1932 г.: «Если когда и существовали примеры того, что неразрывность цепи зависит от одного-единственного звена, то это случай Югославии и её короля»