— Три? — брови Алекса сами собой поползли вверх. — Вы говорили о ментале и воздухе, это две.
— Сегодня обнаружил себя еще и огонь, так что тянуть нельзя. Поэтому я договорилась, и с восьмого января у нее начинаются занятия в Краковской гимназии имени Августа Кромера.
— Краков… — Алекс потер лицо ладонью — Это усложняет жизнь.
— Ее родителям?
— Мне! Брат и невестка большую часть времени проводят в экспедициях, так что в моем доме у племянницы комната даже более обжитая, чем в родительской квартире. Переехать в Краков я не смогу, значит, Кате придется жить одной, а мне мотаться туда при каждой возможности.
— Сочувствую, — ответила Лавиния.
Оба помолчали, потом Алекс сказал:
— У меня была сегодня странная встреча. Вернее, сперва странная ситуация, а потом уже встреча.
Госпожа Редфилд приподняла правую бровь; Верещагин решил считать это выражением интереса, и коротко описал вначале свое категорическое нежелание ехать вниз по прекрасной, пустой, отлично накатанной трассе, а затем и даму в парке Снежного замка.
— И скажу вам честно, она меня напугала! — закончил он.
— Значит, ледяная магия, — Лавиния задумчиво постучала по зубам мундштуком трубки. — Интересно… Их немного, ледяных, и всех я, в общем-то, знаю. Надо бы на нее взглянуть. А нарисовать лицо сможете?
— Ну-у…. - с сомнением протянул Алекс, но собеседница уже всунула ему в руку карандаш и положила лист бумаги.
Рисовал он старательно, даже языком себе помогал, как когда-то в третьем классе средней школы, но портрет вышел так себе. Госпожа Редфилд с интересом осмотрела получившегося уродца и сказала:
— Конечно, это больше всего похоже на помесь осла с орком, больным свинкой, но основные черты уловить можно. Я подумаю.
Листок исчез в пространственном кармане, Лавиния выбила остывшую трубку и предложила:
— Пойдемте-ка переодеваться к ужину. Карвера я сегодня не видела, интересно, какую информацию он нам принесет?
Начальник городской Стражи и в самом деле появился в ресторане «Эдена» в половине девятого вечера, как раз к ужину. Раскланялся с одними гостями отеля, коротко поговорил с другими, пощекотал усами руку мадам Мингард, обменялся рукопожатием со знаменитым художником из Острейха Вольфгангом Майером. И смокинг сидел на нем безупречно, и запонки полыхали ослепительно, когда на них попадала хоть крупица света. Все было как надо, только глаза обшаривали зал в поисках кого-то.
Барбара пришла первой, попросила себе полдюжины устриц и камбалу, взяла с подноса бокал игристого и села за привычный уже столик.
— Вас будет семеро, мадам? — спросил склонившийся к ней метрдотель.