Первые несколько раз после того, как он застал меня у своей двери, мы ехали домой молча. Я даже начал спрашивать себя, скажет ли он мне ещё хоть слово или они с Родди будут игнорировать меня вместе.
Но как-то вечером я обнаружил дедушку Айка на пассажирском сиденье пикапа.
– Сегодня ты поведёшь, – бросил он через открытое окно.
Я заметил, что веки у него опухли, а глаза налились кровью, как в тот день, когда он на меня кричал. Но сегодня в них не было злости. Только усталость.
Поэтому я открыл дверь и забрался на водительское сиденье.
– Потихонечку, – пробурчал дедушка Айк, когда я слишком рано отпустил сцепление и пикап резко дёрнулся. Мы заглохли, но со второй попытки всё-таки плавно покатили в сторону моста. – ‘От молодчина!
С того дня всё снова вернулось в привычную колею. Дедушка Айк пускает меня за руль чуть ли не каждый вечер, и за какие-то две недели я уже настолько поднаторел, что пикап почти не глохнет. Мы с дедушкой Айком то болтаем, то нет, но, кажется, он простил меня за то, что я к нему вломился.
Приятно, когда тебя прощают.
Пару раз мы с Корали вместо магазинчика Мак ездили ко мне, но в гости к Корали – ни разу. Она не предлагает, вот я и не прошусь. Нравится ей тусоваться у меня в гостиной или на крыльце – и ладно. А ещё она любит дразнить дедушку Айка насчёт его пикапа: «Эта штука вообще ездит? Спорим, мой велосипед быстрее!»
Когда Корали приходит в гости, мама первым делом показывает ей, что в доме изменилось, а Корали охает и ахает, удивляясь обновкам: сплошное «Миссис Ти, вы эти обои из Букингемского дворца выписали?», «На таком диване я бы спала без просыпа!» и «Цветовая гамма вашего кабинета такая вдохновляющая, мэм!». И мама радуется, поскольку живёт в мальчишеском обществе, а мы таких мелочей не замечаем. Кроме, конечно, дедушки Айка, но от него ничего, кроме жалоб, не дождёшься.
Иногда мне кажется, что на самом деле Корали всё это безразлично – она просто притворяется, чтобы порадовать маму. И затем же просит папу рассказать ей о своей работе, внимательно слушая, пока он вешает ей на уши всякую чушь о языках программирования. Как бы то ни было, я ей благодарен.
Один только Родди кажется совершенно невосприимчивым к чарам Корали. Он издевательски смеётся, когда она спрашивает, свободного ли выгула куры снесли яйца для его омлета, и закатывает глаза, если ей интересно, что за песня грохочет из комнаты. Корали, похоже, не возражает.
– Ох уж эти подростки, – бормочет она. – Капризные – жуть. Я тебе рассказывала, как мой старший братец до того разозлился, что проехал на крыше вагона аж до самого Мобила…