Я недоверчиво качаю головой. Должно быть, это какая-то заранее заготовленная Корали шутка.
– Так ты за этим сюда пришла?
– Смотри, – шипит она, обернувшись ко мне. – Вот входная дверь… Ладно, это очевидно. Но вот та дверь слева – она ведёт в кухню, а вон та, чуть дальше, – ага, там столовая. Коридор упирается в гостиную, а дверь справа – кабинет с огромным встроенным шкафом.
Я во все глаза смотрю на неё. Это не шутка. Корали верит всему, что говорит, по лицу видно.
Поняв мои сомнения, она хватает меня за запястье и тащит за ту дверь, что слева.
– Я тебе докажу. Видишь? Кухня.
С одной стороны, у стены, – пластиковый стол, покрытый толстым слоем пыли, с другой можно разглядеть раковину, древнюю печку и место, где раньше стоял холодильник.
– Угадала? – рискую предположить я.
Тогда она ведёт меня в следующую комнату, щеголяющую длинным обеденным столом и роскошной люстрой, теперь превратившейся в чьё-то гнездо.
– Эта дверь – в гостиную. Там раньше было пианино. И камин. И стены выкрашены жёлтым.
Насчёт гостиной и камина она права. Но если здесь и стояло пианино, оно давно исчезло, а на стенах уже много лет нет и намёка на краску.
Над головой раздаётся тихий скрип, словно наверху кто-то ходит.
– Ты слышала? – шепчу я, вскидывая голову. В тусклом свете видна паутина, тяжёлым занавесом свисающая с потолка. Но скрип уже умолк, теперь всё тихо.
– Наверное, просто крыса, – качает головой Корали. – Идём.
Через гостиную мы попадаем в коридор, ведущий в комнатки поменьше.
– Малая гостиная, ванная, кабинет, – перечисляет Корали, кивая на каждую, потом, пройдя в последнюю, распахивает дверь в холл. – О, вот и встроенный шкаф, – добавляет она, указывая направо.
Меня охватывает озноб, будто кто-то вылил за шиворот ведро ледяной воды.
– Откуда ты всё это знаешь? – Мне в голову вдруг приходит мысль, что она могла забраться сюда по дороге домой. Но окна были закрыты, а выбить дверь Корали не смогла бы.
– Точно не знаю, – отвечает она, и я с удивлением слышу, как дрожит её голос. – Не помню, чтобы бывала здесь. Просто помню, что́ здесь есть. Как будто жила в этом доме в прошлой жизни или типа того.
– Ну ладно, раз ты всё посмотрела, может, пойдём уже?
Она покорно тащится вслед за мной в тот самый холл, где я так перепугался, увидев потрёпанный плащ на вешалке.
– А можно мы сперва сходим наверх?
И тут я замираю. Потому что плащ оказывается вовсе не таким уж потрёпанным. Протягиваю руку: не сырой, не пыльный, каким положено быть плащу, много лет гнившему в доме вроде этого, – нет, сухой, чистый, пахнет духами. Словно его сняли совсем недавно.