. Главные темы нескольких записей, соседствующих с этой (и никак не озаглавленных), – тоже поэты (Пастернак, Тихонов, Маяковский); все эти записи помогают нам глубже понять, как живут и общаются с людьми поэты, а также разобраться в конкретных произведениях и характерах. Возможно, название «Поэты» указывает, что эту отдельно взятую запись (которая завершается фразой: «Вот она, живая история литературы, история литературы с картинками») следует трактовать как миниатюрное изображение жизни поэтов. Но также возможно, что по замыслу автора заглавие должно распространяться на несколько соседних эссе или записей, привлекая наше внимание к одной из их повторяющихся тем.
Сдвиги жанровой установки в посмертных изданиях
Хотя «Человек за письменным столом» – самое полное собрание прозаических текстов Гинзбург, изданное при ее жизни (а именно в 1989 году), и, видимо, кульминация всего изданного ею с 1982 года, тот факт, что перед смертью Гинзбург продолжала работу над новыми изданиями, означает, что окончательной версии ее записей не существует. Между тем эти тексты – будь то эссе или записи – по своей природе сопротивляются попыткам облечь их в окончательную или авторитетную форму. Читательское восприятие записей и эссе Гинзбург менялось на протяжении более трех десятилетий, миновавших после их первой публикации, при которой тексты Гинзбург появились в весьма ограниченном объеме. Посмертные публикации текстов Гинзбург вызвали самые разные прочтения жанровых установок ее промежуточной прозы. Существуют прочтения ее записей как «романа», как «дневников», как эссе и как историко-литературного документа или «архива».
Одна американская исследовательница, назвав прозу Гинзбург «дневниками» (journals), охарактеризовала их как «непревзойденную прозаическую форму для новой эпохи», что созвучно феминистским и постмодернистским теориям дневника как зарождающейся формы автобиографии и ультрасовременного искусства повествования[536]. Некоторые видят в Гинзбург связующее звено между Вяземским, Герценом, Эйхенбаумом и Шкловским, с одной стороны, и российскими учеными, пишущими в постмодернистском или эклектичном духе, такими как Михаил Гаспаров, Александр Жолковский и Михаил Безродный[537]. Однако чаще всего Гинзбург ценят как мыслителя, у которого можно найти уникальный исторический, психологический и социальный анализ советской жизни[538].
Над книгой «Претворение опыта» вместе с Гинзбург работал поэт и прозаик Николай Кононов, вышедший на арену публичной деятельности в эру гласности (и в постсоветское время основавший в Петербурге издательство). В качестве соредактора он повлиял на отбор записей, их названия и расположение в книге. Книга вышла в 1991 году, через год после смерти Гинзбург