. Но она (как и многие другие представители поколений, пришедших после символистов) скептически смотрела на эту особую разновидность «жизни как искусства»: «Беда в том, что жизнь в целом не поддается эстетизации»
[265]. Символисты сами понимали, отмечает она, что в конечном счете их жизнетворчество превратилось в «мистическое шутовство, буффонаду»
[266].
Пожалуй, на идеи Гинзбург можно взглянуть в ином контексте: заметно, что они очень близки к малоизвестной работе московского лингвиста и исследователя литературы Григория Винокура, который был лично знаком с некоторыми формалистами. В книге «Биография и культура» (1927), написанной под влиянием немецкой Lebensphilosophie («философии жизни». – Примеч. пер.), Винокур выдвигает далекоидущую концепцию биографии как структуры мышления или формы опыта, которая придает действиям людей исторический и общественный смысл. Храня верность лингвистическим основам своей теории, он сравнивает развитие личности с вербальной, а в особенности с синтаксической структурой, которая формируется постепенно, со временем. Он разграничивает синтаксис и хронологию: «Самая последовательность, в которой группирует биограф факты развития, а отсюда и все свои факты вообще, есть последовательность вовсе не хронологическая, а непременно синтаксическая»[267]. Гинзбург разделяет негативное отношение Винокура к хронологичности, называя ее «самым примитивным, что есть» в «идее структурности», поскольку хронологичность ведет к представлению, будто «единственно реальным для человека окажется последний день его жизни»[268]. На ее взгляд, чтобы прийти к «единству самосознания», аспекты жизни следует ранжировать по значимости (а не считать наиболее значимыми новейшие изменения).
Мысли Гинзбург (и Винокура) пересекаются с идеями одного из мыслителей, практиковавших философию жизни, – Вильгельма Дильтея – и с его герменевтикой искусства, когда она распространяется на понимание жизни (во многом вытекающее из его исследований психологии и литературы). Для целей нашего исследования особенно важна мысль Дильтея, согласно которой индивиды постепенно формируют «структурную связь» (нечто, имеющее отношение к самоосознанию индивидом его душевной жизни, ценностей, предназначения и творческих способностей) и в соответствии с ней действуют и развиваются. Исследователь, улавливающий «психическое единство» индивида, может не только постичь его прошлое, но и даже предсказать его развитие в будущем (то есть, выражаясь терминами Гинзбург, его судьбу). Дильтей рассматривает, как «структурная связь» развивается у индивида сообща со «своего рода структурой целого, с обществом». Для Дильтея «та жизнь была бы совершеннейшей, в которой всякий момент был бы исполнен чувства своей самодовлеющей ценности»