— В общем, уже был законченным подлецом! — в той следователю подытоживает Мисюра. — Ошибаетесь! Не был подлецом, не мог смотреть, как мучаются пленные, противно было оставаться надсмотрщиком над ними. Готов был куда угодно бежать из этого проклятого лагеря, вот и воспользовался предложением пойти в школу вахманов. Не думал, что будет дальше, просто не думал. Можете это понять?!
Листает следователь протоколы допросов, снова готовится изобличать. А изобличать не в чем, тогда стремился только вырваться из проклятого лагеря. Почему? Конечно, дело не в жалости к пленным, в лагере не было жалости, только желание выжить. А лагерь мог быть вскоре ликвидирован. Мучили мысли, что можем оказаться ненужными. И вдруг…
В холодный ноябрьский день в лагерь въехал «оппель-кадет» с офицерами-эсэсовцами, за ним — два грузовика с солдатами в черной эсэсовской форме. Сытые, веселые солдаты разгуливают по лагерю, говорят с пленными по-русски и по-украински, шутят, высмеивают прошлую жизнь. Рассказывают, что тоже были военнопленными, теперь — арийцы, эсэсовцы, обладатели марок, шикарной жратвы и красивых девчонок.
Прозвучала команда, скелеты-призраки строятся в пять длинных рядов. Перед строем на столах разложены буханки пышного хлеба, на каждой — кусок колбасы. За столами стоят уже знакомые солдаты в эсэсовской форме.
Штурмфюрер Кунд, голубоглазый, в меру откормленный, улыбающийся, обращается к строю по-русски:
— Хлеб и вкусную колбасу немедленно получит каждый желающий поступить на службу в охранные войска великого фюрера. После этого вас отвезут в арийскую школу СС и выдадут такую же шикарную форму, какую вы видите на этих солдатах. Они тоже русские и украинцы, только у них есть ум, правильно работают мозги. Станете умными — тоже заживете в теплых и удобных домах, будете спать на мягких кроватях и по утрам ходить в индивидуальный клозет. У вас всегда будет хлеб, молоко, яйца, колбаса, сыр и много другой вкусной еды, положенной солдату СС. Итак, все, кто хочет немедленно получить буханку хлеба и колбасу, должны выйти из строя, — объявляет штурмфюрер.
Как завороженные, глядят пленные на буханки и колбасу. Голод лютым зверем раздирает желудок, глаза невозможно оторвать от столов, запах колбасы, кажется, заполняет все клеточки мозга… Неподвижны ряды, кто-то отвернулся, кто-то выругался, у кого-то на глаза набежали слезы.
Кое-где выходят из шеренг. Одни с напускной наглостью, другие робко пересекают границу, за которой — предательство. Тут же, перед строем, им дают колбасу и хлеб. Тут же жадно рвут буханки, откусывают куски колбасы, жрут. Для стоящих в строю это зрелище — невыносимая пытка. Подтянулись ряды, кто-то упал, кого-то поддержали товарищи.