— Ты уверена, что хочешь именно этого? — спросила у неё Алёна. — Тебе оно точно надо?
— Вообще, я с самого детства мечтала выйти замуж за принца, а ещё лучше — короля, — голос Миреллы дрогнул.
Ортос ещё больше напрягся, кулаки его сжались.
— Все об этом мечтают, — отмахнулась пигалица. — Это всё сказки виноваты и женские романы. Но ты сама — сильная магиня, а он — старый вредный хрыч! Зачем тебе это?
— Оставаться в Армарии я тоже не хочу — стыдно. В первую очередь перед тобой и Зигвальдом. Знаешь, есть один поступок, о котором ты не догадываешься, — она вздохнула, искренность ей давалась с трудом.
— Какой? — не сказать, чтобы я хотела ворошить прошлое, но раз уж человек решил покаяться, зачем мешать?
— Это я тогда тебя раздела догола, — видя моё непонимание, уточнила: — когда мы отплыли от Армарии. Я надеялась, что ты заболеешь и тем самым оттолкнёшь от себя Зигвальда. Глупо, но это я поняла позже, когда узнала, что вы — Предназначенные, — она остановилась, виновато шмыгнула носом. — Странно, что я вообще решилась с тобой посоветоваться, но Уна уже ушла, а с мужчинами такое не обсуждают.
— Согласна, это женская тема, — вздохнула Алёна. — Слушай, если ты не хочешь оставаться в Армарии, то можешь просто разорвать контракт, не обязательно портить себе жизнь с этим… даже не знаю, как назвать человека, который собирается казнить собственных детей, пусть они его и предали. Глядя на него, я не удивляюсь, почему у них возникло такое желание. К тому же он был при смерти, они его не травили, просто начали делить власть до того, как он отдал концы.
— Варраска подлила яд, который ей дал Тардал, — поправила её Мирелла.
Да, мы знали об этом нюансе, просто не успели рассказать.
— И что, ну заточил бы её в темницу, — не сдавалась моя любимая пигалица. — Впрочем, жизнь твоя — решать тебе.
— Да в том-то и дело, что я не знаю, — в голосе Миреллы скользнуло отчаяние. — С одной стороны, вот он — король, с другой — он такой противный, то ли дело Зигвальд.
— Что? — Алёна оказалась явно не в восторге от того, что она посмела меня упомянуть.
— Ты только не подумай ничего плохого, я не претендую, просто сравнила, — тут же принялась оправдываться Мирелла. — Но вообще ты права, лучше просто уйти в свободное плавание, в Армарию я точно не хочу, тем более там Ортос.
— А что Ортос? — не поняла пигалица.
Я глянул на дознавателя — он уже был на пределе. Тронь его, и тот сорвётся.
— Он меня беспокоит, — голос Миреллы дал петуха. — С одной стороны, есть в нём какой-то магнетизм, иногда он смотрит на меня очень вполне благожелательно, с другой — всегда и во всём подозревает. И самое страшное, что меня к нему тянет. Я не хочу этого, он не тот, о ком я мечтала, но драх его подери, этот засранец даже снится мне в неприличных снах!