Тридцать дней не похоронен,
Перепутав календарь,
В перегретом Вавилоне
Тлеет македонский царь.
Подождать тебе придется,
Нерасчетливый кумир, —
Тридцать суток полководцы
Одержимо делят мир.
Бледный крик и медный скрежет
В тихий вторгнутся приют —
Сыновей твоих зарежут,
Юных жен твоих убьют.
А покуда спор ведется
И во тьме его конец,
В день тридцатый к полководцам
Ворвался упрямый жрец.
Объявившись на пороге,
Молвил он, что боги ждут,
Что ему открыли боги
Свой неотвратимый суд:
— Будет так, чтоб богатела,
Не боясь любых врагов,
Та страна, что примет тело
Радостного для богов. —
Жрец мелькнул загробной тенью
И немедля выслан вон.
Было не до погребенья —
Мир еще недоделен.
Но уже из злого крика
Можно стало примечать,
Что не зря хранил Фердикка
Александрову печать.
Он на мир наложит лапу
Всех упрямей и прямей,
А египетским сатрапом
Станет быстрый Птолемей.
Этих двух, сидящих рядом
На совете тех времен,
Выбираю я в балладу,
Сокращая круг имен.
Встала ночь над Вавилоном,
Вкрадчив пыльный звук копыт.
Спит Фердикка утомленный,
Легкий Птолемей не спит.
Он не ждет зари восточной,
А из городских ворот
В час нежданный, в час полночный
Конницу свою ведет.
Ты в душе у Птолемея,
Взяв восточные слова,
Угадаешь хитрость змея,
Ярость и отвагу льва.
Он, с Египтом обрученный,
Никому не говоря,
Вавилонской ночью черной
Выкрал мертвого царя.
На торжественной повозке
На диковинном ковре
Царь лежит в слоновой кости,
В золоте и в серебре.
Птолемей к пустыне дикой
Гонит, к мареву песка.
Пробудившийся Фердикка
Двинул вслед ему войска.
Мчатся бешеные кони.
Бляхи медные горят.
Не отцепится погоня,
Не исчезнет царекрад.
Были добрыми друзьями,
Только, прошлое, молчи —
Свет померк перед глазами,
Обнажаются мечи.
Целый день играет битва
Посреди песков глухих.
Сколько бито-перебито
Победителей былых…
Злоба ширится тупая.
Память прошлого немей.
Миг еще — и отступает
Вероломный Птолемей.
У Фердикки горло стынет,
Он, коня в карьер беря,
Мчится поперек пустыни
И кричит: «Отдай царя!»
Он прославлен хваткой жесткой
И на западной заре
Догоняет он повозку
В золоте и серебре.
Сразу злоба позабыта.
По движению руки
Медленно стихает битва
И уходит звук в пески.
Возвышаясь гордым ликом
В роще сросшихся бровей,
Возвращается Фердикка
С драгоценностью своей.
Между тем заря потухла,
Подшутив над храбрецом —
Он везет в повозке куклу