— Да ведь скрипит, Александр Иванович, «не идёть чтой-то», — с подобострастной шутливостью отозвались снизу.
— Пойде-от! Притрется! Прогони еще несколько раз! Пошевеливайтесь, пока светит! — пророкотал человечек и, неожиданно легко, матерно выругался.
Статисты испугались, вздрогнули, студенты рядом восторженно загоготали. Ксению осенило.
Зайдя в парадное, она прислоняется к перилам, вытаскивает блокнот. От честолюбивого возбуждения, а может и от холода, руки дрожат, да и рисунок получается не ахти какой: корявая вышка-люлька, маленький господь-бог на ней, сиянье вокруг головки, чтобы понятно было, что он как-никак бог, а внизу толпа — запятые спинок, кружочки задранных лиц. Но главное впереди, главное — надпись, вся соль должна быть в ней. И надпись уже вертится, мелькает в голове: «Да ведь скрипит, не идет чтой-то…» или «Господь, со скрипом мирозданье! А ну как, боже сохрани!.. Гони вперед! Живей, каналья! Притрется, мать его! Гони!» Мироздание? Может, сооружение?
— Со скрипом, чай, сооружение!
А ну как, боже сохрани…
— Гони! Хлещи без послабления!
Притрется, мать его, гони!
Рисуя, она приметила краем глаза соглядатая. В парадном был и еще народ, но все смотрели на съемки, этот же заглядывал через ее плечо в блокнот. Ну ладно, пусть, не хотелось бы только, чтобы он видел, как у нее дрожат руки. Но надпись сложилась — и ей было уже плевать на зрителя. Наконец она взглянула на него и даже оробела: чёрт, встречаются же такие лица, незаурядная личность, не иначе! Только не киноактер — она нигде раньше не видела этого лица. Продолжая смотреть на рисунок (не на нее), он, пошарив в карманах, достал карандаш.
— Р-разрешите? (двумя штрихами он подправил рисунок). А впрочем… не в том суть.
На первом слове он заикнулся, после «а впрочем», произнесенного легко и быстро, как бы захлебнулся, умолк с напряженным лицом и закончил фразу с усилием.
— Вы из ВГИКа? — после маленькой паузы спросил он.
— Из Юридического.
— А здесь?
— Подрабатываем.
— На-а… жизнь?
— На путешествие.
Если бы ему легче было разговаривать, она бы уже, наверное, перестала отвечать на его вопросы.
— Что ж, путешествия — одна из б-б-благороднейших ст-растей. Вы москвичка?
— Нет.
— Живете в общежитии?
— На квартире.
Незнакомец еще раз взглянул на ее рисунок:
— З-здесь какое же слово?
Вот это уже зря: либо ты все понял, либо доходи своим умом.
— Сооружение, — буркнула все же она.
— А это — ру-угательство? — он улыбнулся.
— Вашего господь-бога, — Ксения кивнула на человечка на вышке.
Незнакомец опять улыбнулся.
— Если вас интересует искусство, — сказал он, — я бы мог показать вам кое-что… Я, правда, живу один, но совсем не опасен. З-запишите мой телефон, если, конечно, хотите. Меня з-зовут Людвигом Владимировичем.