Я стояла на широко разведённых коленях, вперив глаза в землю.
Я слишком хорошо знала о значении той позы, в которой я стояла.
Я была смущена, встревожена и взволнована. И я ничего не могла поделать с теми чувствами, что охватили меня. Я вполне обоснованно опасалась, что мой живот стал животом рабыни.
Вожак, в сопровождении некоторых из его мужчин, вернулся к четырём распростёртым на земле пленницам.
— Избавьте их от ожерелий, браслетов и прочего, — приказал он, — никаких украшений.
Я не сомневалась, что некоторые из этих браслетов были золотыми. Затем, по команде бородача, руки пленниц завернули за спину и крепко связали. Шнуры были тонкими, но держали их столь же надёжно, как и меня, делая такими же беспомощными. Мужчина, я предположила, вполне смог бы разорвать такие тонкие узы. Интересно, подумала я, использовались ли эти шнуры по причине из простого удобства хранения и ношения, или в намерения мужчин входило напомнить гордым женщинам-пантерам о том, что они тоже были женщинами.
— Нет, пожалуйста, нет! — захныкала Туза, когда мужчины срезали с неё пошитые из шкур одежды.
Дарла в этой процедуре, естественно, не нуждалась, поскольку уже была обслужена подобным образом, после триумфальной узурпации Тузой лидерства в их шайке. Нож продолжил свою грубую работу, и вскоре Эмеральд с Хизой остались лежать под ногами мужчин, ничем особо не отличаясь от других свободных женщин, возможно, более рафинированных, более нежных существ, которых, скажем, могли бы вести из захваченных, горящих городов, или попавшихся в аркан пролетающего над высокими мостами тарнсмэна, или опутанных сетью на каком-нибудь пикнике, или захваченных при налёте на караван, или умыкнутых из тёмного постоялого двора, или взятых в набеге на ванны.
— Связать их за шеи, — приказал их вожак.
— А где взять верёвку? — поинтересовался кто-то из его людей.
— Да вон же она, — усмехнулся бородач, кивая в нашу сторону.
Через мгновение, наши шеи были освобождены от верёвки, которая так долго держала нас, как связанных в караван кайил.
Какое волнение и ликование внезапно охватило меня, в тот момент, когда я перестала чувствовать натирающие кожу петли. Что теперь могло бы остановить моё бегство? Но мне нельзя было позволить заронить хотя бы малейшее подозрение относительно вспыхнувшей во мне с новой силой надежды. Моё сердце бешено колотилось в груди, кровь кипела, но я продолжала покорно стоять на коленях. Насколько они были глупы! Впрочем, откуда им было знать, что я с Земли. Ну и что вам дадут мои расставленные колени? Меня не окружали стены города, я не была прикована цепью. Их здесь было не так уж много, а леса вокруг широкие и тёмные. Ускользнуть от них, растворившись среди деревьев, будет даже легче чем из корабельного лагеряе. С немалым удовлетворением Тула, Мила, да и я тоже, наблюдали за тем, как снятую с нас верёвку завязывали на шеях распростёртых пленниц.