Донна отступила на пару шагов.
— Поднимайтесь на ноги дорогие, благородные хозяйки, — велела она. — Есть работа, которой следует уделить внимание. Во-первых, вы наберёте ветви, чтобы сделать мягкие лежанки для мужчин. Я видела много подходящих ветвей вокруг лагеря. Так что вам не составит труда справиться с этой задачей. Вам даже не понадобится охрана.
Пленницы, связанные за шеи караванной верёвкой, встали, а потом, повинуясь взмаху хлыста, начали движение к краю лагеря, дальнему от реки. Я с некоторым удовлетворением отметила, что они не знали, как надо двигаться в караване. Даже рабыни знают это, точнее я бы предположила, особенно рабыни.
— А ну стойте, глупые бабы! — закричала на них Донна. — С левой ноги! Первый шаг с левой ноги! Вы что, ничего не знаете? Позже, когда приступите к сбору ветвей, можете двигаться, как хотите, а сейчас вы должны маршировать! Начинаем заново. И-и-и, пошли!
И четыре пленницы, снова начали движение к краю лагеря. Они шли осторожно и медленно, короткими шажками. Позвякивали цепи их кандалов.
— Уже лучше, — похвалила Донна.
Чтобы выйти из лагеря, им предстояло пройти среди мужчин. Я видела, как напряглись их тела. Они шли подняв головы и глядя прямо перед собой. Это распространено при движении в караване. Внимание животных каравана не должно рассеиваться вокруг. Они же не свободные люди. К тому же, при этом меньше вероятность встретиться взглядом со свободным человеком. Однако в ситуации с пленницами, я бы предположила, что это поведение было связано не столько с правилами, предписанными традициями и этикетом каравана, привитыми животным каравана, сколько с нехорошими предчувствиями, связанными с предстоящим проходом их колонны сквозь строй мужчин. Разумеется, женщины знали, что являлись объектом их пристального внимания, хотя это внимание по большей части, казалось, было относительно праздным. Это было совсем не то, как если бы они были призовыми кейджерами, четырёх или пятитарсковыми девками, или скажем, возможно даже, выгружаемыми из рабских фургонов некими «девушками золотой монеты», прибытие которых в город давно ожидалось и, возможно даже было объявлено заранее большим количеством афиш на стенах.
— Ой! — поражённо вскрикнула Эмеральд, запнулась и чуть не упала.
— Ай! — пискнула Хиза, шедшая последней в колонне.
Кейджерам, конечно, хорошо знакомы такие знаки внимания, и они, возможно, не возражают. С другой стороны, Эмеральд и Хиза были свободными женщинами. На мой взгляд, Эмеральд и Хиза будут первыми из них полностью готовыми к выходу на сцену торгов, если, конечно, такую судьбу для них имели в виду их похитители.