— Харта, быстрее, — прикрикнула на них Донна.
Пленницы попробовали поспешить. Получилось у них плохо, учитывая, что идти они могли только короткими шажками.
Мы с Тулой и Милой обменялись довольными взглядами. Признаю, нам доставляло немалое удовольствие видеть наших бывших хозяек в таком замешательстве.
— Пусть теперь они делают нашу работу, — мстительно прошептала Тула.
Да, подумала я, «нашу работу», ту работу, которая приличествует таким как мы, ту работу, которая подходит нам, пригодна для меня, для Тулы, для Милы, работу рабынь.
Я надеялась, что наших хозяек также заставят нести груз, что мы с Тулой и Милой теперь не будем единственными вьючными животными в лагере. Я проводила взглядом караван, уходивший из лагеря как раз в том направлении, с которого раннее в лагерь ворвались нападавшие.
Я украдкой осмотрелась. Мужчины не обращали на нас особого внимания. Теперь, когда мою шею не окружали верёвочные петли, ничто, по большому счёту не препятствовало моему бегству в лес. Насколько наши владельцы считали нас само собой разумеющимися. Неужели им не приходило в голову, что мы могли бы ускользнуть так же быстро как изящный табук исчезает среди деревьев? Я не должна упустить своего шанса. У меня были основания полагать, что на ночь нас будут связывать, как и во время нашего перехода к тарновому лагерю. И всё же, рано или поздно, и чем раньше, тем лучше прежде всего для меня самой, я должна осуществить свои планы. Мужчины не знали меня. Они даже не знали, что я была варваркой. Если бы знали, несомненно, они бы не стали считать мою покорность чем-то само собой разумеющимся. Это было их ошибкой. Я им не гореанская девка. Я землянка. Я убегу!
В этот самый момент из лесу, с того самого направления, куда увели пленниц, до нас донеслись женские крики. Разумеется, никаких сомнений в том, кто это кричал, ни у кого не возникло. Судя по всему, там происходило что-то необычное, но что именно, я не знала. Мужчины, схватившись за оружие, вскочили на ноги и повернулись на звук. Из леса слышались треск сучьев, крики страха и страдания, само собой, издаваемые пленницами.
— Медленнее, идите медленно! — кричала Донна. — Все вместе, двигайтесь вместе, левой, левой!
Вскоре я увидела вереницу связанных верёвкой за шеи, закованных в кандалы пленниц, появившихся из-за деревьев. Похоже, они жаждали как можно скорее возвратиться лагерь, возможно, под защиту мужских копий, только получалось у них плохо. Насколько беспомощны они были, насколько несчастны, напуганы и встревожены, как отчаянно пытались поспешить, но им мешали короткие цепи, сковывающие их лодыжки. Наконец, едва добравшись до края лагеря они, заливаясь слезами и плача, бессильно повалились на землю. Донна остановилась между ними и лесом.