» — утверждает телохранитель).
На ледяной вершине власти он страшно одинок. Неприкаянно мечется по своим многочисленным дачам и домам в поисках места, где мог бы найти успокоение. Плохо везде!.
«Должно быть, — рассуждает Светлана, — он просто не находил себе покоя, потому что так случалось каждый раз: куда бы он ни приезжал отдыхать на юг, к следующему сезону дом весь перестраивали. То ему не хватало солнца, то нужна была тенистая терраса; если был один этаж — пристраивали второй, а если их было два — то один сносили».
То же было и в Москве. Так называемую Ближнюю дачу, выстроенную после смерти Надежды Сергеевны (Сталин отказался тогда от рокового Зубалова) выстроили в два этажа. Но на втором этаже никто никогда не жил.
«Повсюду в саду, в лесу (тоже прибранном, выкошенном, как в лесопарке) там и сям были разные беседки, с крышей, без крыши, а то просто дощатый настил на земле и на нем столик, плетеная лежанка, шезлонг — отец все бродил по саду и, казалось, искал себе уютного, спокойного места, искал и не находил… Летом он целыми днями вот так перемещался по парку, ему несли туда бумаги, газеты, чай…»
На первом этаже множество комнат, но живет он, по существу, только в одной.
«Она служила ему всем. На диване он спал (ему стелили там постель), на столике возле стояли телефоны, необходимые для работы; большой обеденный стол был завален бумагами, газетами, книгами. Здесь же ему накрывали поесть, если никого больше не было… Все прочие комнаты, некогда спланированные в качестве кабинета, спальни, столовой былипреобразованы по такому же плану, как и эта. Иногда отец перемещался в какую-либо из этих комнат и переносил туда свой привычный быт».
Хозяину огромной страны недостает чего-то главного, что помогает жить. C точки зрения психиатров, психологов описанное выше выглядит, как симптом серьезной болезни. Для дочери же это — повод пожалеть одинокого отца, которому неведомы обычные человеческие радости. Светлана знает это, как никто другой.
Вокруг дочери Сталина та же роковая пустота. Множество людей окружает ее, но она одна. Непреодолимой кажется дистанция, отделяющая — отдаляющая — ее от любого человека. И прежде всего от отца.
Из своих восьми внуков Сталин видел только троих — двоих детей Светланы и Галю, дочь Якова. Если «Галчонку» повезло не раз сидеть у деда на коленях, то Иосифа и Катю он видел всего дважды.
В первый раз Светлана вела Осю к отцу, как на экзамен. Примет ли он «прехорошенького» мальчика, наполовину еврея, с отцом которого он даже не пожелал свести знакомство? Казалось неизбежным, что внук вызовет у деда неприятное чувство. Но, видно, дочь ничего не понимала в «