Не сразу я догадалась: остановка — передышка для ума, привыкшего постоянно отбирать, что можно говорить и что опасно. Ей, «болтушке», до сих пор с усилием дается такая самоцензура. Кажется, что сейчас-то уж обо всем можно говорить. Но попробуйте убедить в этом человека такой судьбы, как у Светланы Гурвич…
…Мать, красавица с библейским именем Эсфирь, вопреки воле отца отправилась в 1916 году из провинциального латвийского городка в столицу империи Петроград, где поступила в Женский архитектурный институт. Тогда же стала работать в большевистских студенческих кружках, участвовала в февральской революции 1917 года.
Но шла война, и ей пришлось вернуться к родителям, находившимся в то время в эвакуации в Екатеринославе (Днепропетровск). Здесь, на Украине, 5 мая 1917 года Эсфири вручили партийный билет. Эта книжечка была ее гордостью. Позже, когда жизнь подвергнет ее страшным испытаниям, партбилет будет для нее последней надеждой на выживание. За членство в партии мать будет бороться из последних сил. Но это случится много лет спустя…
В разгар гражданской войны, в незабываемом 1919-м, когда генерал Деникин начал наступление, руководство губернской парторганизации поручило Эсфири Гурвич вывезти партархив в Москву.
Светлана Гурвич рассказывает:
— Мать отчаянная была. Но чтобы совсем не боялась ехать по стране, где шли бои, дали ей оружие — маленький дамский револьвер. Стрелять из него, к счастью, не пришлось ни разу.
Только однажды, уже в Москве, он сам выстрелил. Да где? В Кремле, под окнами квартиры Ленина! На шум выбежала его сестра Мария Ильинична. Мама уже в то время у нее в газете «Правда» работала. И переполох тогда прекратился: выстрел-то был холостой.
А вот как мать попала на работу в газету. В ЦК партии у нее приняли архив и дали направление на работу в «Правду». Я как-то спросила маму:
— Знала ли ты, что явиться должна была к сестре Ленина?
— Да, знала.
Это к сестре самого Ленина!
Встреча у них получилась такая. Приходит мать в кабинет Марии Ильиничны — то была маленькая комнатка — и подает направление. Та читает, не поднимая головы, и произносит:
— А мы такой заявки не подавали.
Но мать смиренно отвечает:
— Хорошо, я так и скажу.
Тут Мария Ильинична поднимает голову, внимательно смотрит на посетительницу и… Встает, берет ее за руку, подводит к другому концу стола:
— Здесь будет ваше рабочее место, завтра утром приходите.
Жить новую сотрудницу партийной газеты определили в гостиницу «Метрополь», на пятом этаже. «Чинами» поменьше — жили на этом же этаже. А остальные, среди них и мой будущий отец, жили на нижних этажах, где номера были получше.