— Вот, пришлось пить, отказаться было невозможно.
Но дома не было никаких разговоров о том, что обсуждалось за столом у вождя. Отец говорил о Сталине только житейские вещи. Относился к нему с огромным уважением. Считал, что это огромная величина, необыкновенный по организаторским способностям человек.
Мне со Сталиным встретиться не довелось. А вот с его дочерью Светланой мы учились в одной школе, любимой моей школе N 175 в Пименовском переулке. Очаровательно скромная девочка, необыкновенно милая при общении.
Вот кто всегда выделялся своим поведением из общей массы детей, так это Светлана Молотова. (Имя Светлана, с тех пор, как у Сталина появилась дочь с таким именем, стало очень популярно в кремлевских кругах. — Авт.) За ней, так же, как и за Светланой Сталиной, всегда следовал охранник, носил ее портфель. А она ходила, задрав нос, хоть и была очень умная девочка.
Светлана Молотова рано умерла, она ушла из жизни вскоре после своего отца. Тяжело болела последние годы и вроде бы пила изрядно.
— Принадлежность к элите не гарантирует счастья?
— Естественно. Но здесь многое, хоть и не все, зависит от воспитания и от нравственных возможностей человека. Дома мне никогда не говорили: ты дочь такого-то человека! Держали строго. Были ограничения, какие я с детства просто ненавидела. В школу, из школы — только на машине. Это же кошмар! Как я завидовала ребятам, которые после уроков могли побежать, куда глаза глядят! В гости можно — только к определенным людям.
— К дочери слесаря, например, пустили бы?
— Нет, конечно. Я дружила с одной девочкой из «простых», меня к ней тянуло ужасно. Так мама всеми силами старалась от нее оторвать. Говорила про нее всякие гадости. И учится она плохо, и ленивая, и соврать любит…
Каждый шаг, всякое общение как бы брались на пробу: соответствует — не соответствует, разрешить — запретить. Может быть, поэтому у меня нет друзей детства. Только в институте я сбросила шоры, не могла больше их терпеть, и сама выбирала себе друзей. Они и остались со мной по сей день.
— Выбор определялся уже тем, в каком доме Вы жили. В Доме на набережной?
— Нет. До войны мы занимали квартиру в обычном доме на Арбате, там и коммуналок было полно. Хороший такой, капитальный дом, он до сих пор стоит. А в войну всех без нашего ведома и согласия собрали и поселили в огромном доме на улице Грановского. Чтобы легче было охранять, я так думаю. Когда я вышла замуж, а брат женился, мы получили квартиры, кто где, и с огромной радостью разъехались.
Я не любила дом на Грановского. Там квартиры неуютные, нескладные — длинный коридор и комнаты с двух сторон, натуральная казарма. Дом, насколько я знаю, еще до революции строил граф Шереметьев для своих служащих высшего ранга.