Враз расхотелось задавать дочерям Верховного Главнокомандующего дурашливые вопросы вроде «Случалось> ли папе ставить вас в угол?» Если и был смысл о чем-то спросить их в те дни, то об этом: «Когда вы не можете в чем-то согласиться с отцом, в состоянии ли вы повлиять на него?» Правда, ответ я уже знала — нет. Тогда президент не позволял членам семьи вмешиваться в политику.
Но вот политика жестоко вмешалась в жизнь этой семьи. В газетах прошло ошеломляющее сообщение: чеченцы объявили кровную месть всем, кто начал эту войну против них — Ельцину, Грачеву, Ерину, Лобову и другим. Они поклялись мстить им, их детям, внукам и детям внуков. (Именно поэтому мы не даем в книге последних фотографий детей Ельцина).
До интервью ли было президентским дочкам? Да и у меня, насмотревшейся страшных телекадров из Чечни, оставался единственный вопрос, который я, наверное, не смогла бы выговорить: «Что вы делаете, когда вам нестерпимо стыдно за отца?..»
Сколько раз, наблюдая моего президента по телевидению в неудобные для него минуты (надо ли напоминать «классику»: дирижирование военным оркестром в Германии, непоявление по причине беспробудного сна из самолета в аэропорту Шеннон, Ирландия, нетвердость походки на торжественных церемониях и так далее), я думала: «Что должны чувствовать в эту минуту его дочери, если я сгораю от стыда за своего президента?» Читаю в газете репортаж из американской школы — учительница объясняет детям: «России нужно помогать, потому что ее президент пьет много водки»…
Эта слабость президента стала неотъемлемой частью его имиджа.. Но если в начале она, в глазах многих, Ельцина даже мило украшала, то в конце выглядела как серьезная проблема. О ней заговорили даже те, кто прежде дипломатично молчал. Президент Казахстана Назарбаев вспоминал в еженедельнике «Общая газета» обстоятельства подписания Беловежского соглашения, покончившего с СССР. На следующий день после этого события Назарбаев встретился в кабинете Горбачева с «хмурым» Ельциным. «Смотреть на него было тяжело. Мне позднее Кравчук рассказывал: они там, в Беловежской пуще, каждый абзац документа отдельно отмечали — а было в нем две с половиной страницы».
Но если бы наша встреча с дочерью Ельцина и состоялась… Я, наверное, плохая журналистка — я не смогла бы спросить Татьяну Борисовну, язык бы не повернулся: «Стыдно ли вам за отца?» Чего тут спрашивать, всей стране стыдно.
У Ельцина была образцово-показательная семья, какая только и может быть у человека, который, по выражению испанской журналистки Пилар Боннет, автора книги «Невозможная Россия», «все умеет превратить в приключение». Кто-то же должен хранить любителя приключений!