Недавно прочитала, как известный переводчик Лилианна Лунгина («Малыш и Карлсон») пришла к мужу в полной растерянности. Ее герой шел по аэропорту с гамбургером.
— Что такое гамбургер? — спросила она.
После оживленной дискуссии, в которой принимал участие гость, было решено, что гамбургер — это что-то из одежды.
— Напишу, что он шел, перекинув гамбургер через руку, — обрадовалась Лунгина.
Через несколько минут она вернулась и растерянно объявила, что герой гамбургер съел.
Все это не так смешно, как кажется, и Лунгина не виновата. Она не знала тамошних реалий, и взять знание было неоткуда. Ни лингвострановедческих словарей, ни интернета. Она переводчик «старый». Мне повезло больше: позже появилось и то и другое. А тогда мне тоже повезло: приятельница работала в магазине на Качалова, где продавались книги иностранных издательств. Каких только словарей у меня не было: рифмованный словарь кокни, оксфордский словарь культуры, словари воровского жаргона и гимнастических терминов… не говорю уже о технических. А тогда я застряла на слове «кастинг». В то время этого мы не знали. Хорошо, что был словарь кино, и я написала «агент по подбору актеров».
Никогда не забуду, как однажды зашла в «Академкнигу» на Горького, где в букинистическом отделе иностранной книги работала воистину историческая личность: Ян Янович, старичок-эрудит, ума необыкновенного. О нем знала вся культурная Москва и писали в журналах. Я очень долго добивалась его расположения, и сошлись мы на эпохе ар-нуво. Я таскала лекарства для его больной жены, мы часами беседовали… Царствие ему небесное, удивительный был человек. И вот я увидела на стенде словарь со странным названием «лингвострановедческий». В то время я даже не знала, что это означает. Попросила показать. Это оказался словарь с английскими реалиями! Я за него схватилась как за брильянт, случайно продававшийся по дешевке. Жизнь моя с тех пор значительно облегчилась, а там и вообще наступило раздолье.
Кстати, не нужно думать, что там, за границей, все так гладко. Они не знали о наших реалиях точно так же, как мы — о заграничных.
Кто-то написал, что прежние переводчики делали куда меньше ошибок. Во-первых, делали, и еще как. Я сама читала у Жюля Верна «министр церкви». Которого в принципе не бывает. «Нектарины» у Дюма переведены как «гладкокожие персики», что в общем правильно, но неуклюже. В большинстве случаев переводчики просто обходили трудные места; позже я в этом убедилась, когда повторно переводила уже переведенные книги. Там я сверялась, чтобы не было буквальных совпадений русского текста. И они тоже не виноваты — ничего не было, узнать неоткуда.