Свою деятельность в области надёжности я начал с изучения литературы. Оказалось, что существует доселе неведомая мне общая теория надёжности, базирующаяся на теории вероятностей и математической статистике. Мы «не проходили» в ЛЭИС'е эти математические дисциплины, а без их знания нечего было и соваться в теорию надёжности. Пришлось изучать математику. Я делал это с удовольствием, потому что познание нового — самое увлекательное занятие.
Большую помощь в освоении практических вопросов надёжности мне оказал доктор технических наук полковник Половко, профессор Военно-космической Академии им. А. Ф. Можайского. Там начали заниматься вопросами надёжности раньше нас. В Доме научно-технической пропаганды на Невском Половко читал лекции по надёжности радиоэлектронной аппаратуры для всех, кто этим интересовался. Я прослушал весь курс и пригласил Половко прочитать несколько лекций для руководства ВНИИТ'а, с тем, чтобы своим авторитетом убедить скептически настроенных руководителей разработок в важности нового направления. Кроме того, полковник Половко был, по существу, представителем нашего главного заказчика — Министерства обороны, что повышало эффективность его воздействия на умы. Моё «пропагандистское» мероприятия поддержал главный инженер Павел Иванович Коршунов. Это был дельный главный инженер, без начальственных комплексов. Он окончил ЛЭИС на год раньше меня. На войне он потерял глаз, но водил машину. Думаю, что водительское удостоверение он получил «в виде исключения», как большой начальник.
Вскоре, с помощью Кузьмы Гавриловича, я сформировал группу из инженеров и техников и мы приступили к работе. В ноябре 1962 года меня повысили в должности: я стал руководителем научно-исследовательской группы. Лаборатория испытаний, куда входила моя группа, была преобразована в контрольно-испытательный отдел. Его начальником и главным контролёром предприятия стал Кузьма Гаврилович Долгих.
Я упоминал о существовавшем на первых порах скептическом отношении разработчиков к моему направлению работ. Оно объяснялось полным непониманием сути дела. Разработчики рассуждали примерно так: «Мы создадим аппаратуру, а Соколов „приделает“ к ней надёжность. Абсурд!». Действительно абсурд, если так ставить задачу.
Попытаюсь, объяснить любознательному читателю, в чем тут дело, не слишком обременяя его техническими подробностями. Первая половина XX века была временем открытий функциональных возможностей радиотехники. Она прошла путь от передачи телеграфных сообщений без проводов, до радиовещания, телевидения, радиолокации, радиоуправления, самонаведения ракет, автоматизации производственных процессов и так далее. Разработчики, стремясь к улучшению функциональных характеристик, усложняли аппаратуру, что вело к снижению её надёжности.