Принимая на себя ответственность за лечение, врачу удобнее, чтобы обеспечить широту маневра, выставить клинический диагноз условно «тяжелее» и «страшнее», чтобы потом не кусать локти. И в своем сегменте, в пределах своей сферы работы он, безусловно, прав. Страховая медицина опять же, больницы на хозрасчете, за травму платят больше, и упрекнуть стационары в этом нельзя, выживают как могут. Если пациент благополучно выздоравливает, все так и остается, все счастливы и довольны. Если же пациент умирает, вступаю я, со своей совершенно другой ответственностью.
Меня как эксперта нечеткие анамнестические сведения о возможных падениях уже не удовлетворяют. Моя задача не просто установить причину смерти, не просто сформулировать диагноз, то есть в данном случае окончательно определиться, что же было, травма или не травма, но и квалифицировать повреждения, если они обнаружены. Квалифицировать повреждения я должна по степени тяжести причиненного вреда здоровью, от этого, если повреждения образовались не из-за стечения неблагоприятных обстоятельств, а от действия конкретного человека или группы людей, зависит квалификация состава преступления и статья Уголовного кодекса.
Как судебно-медицинский эксперт, натасканный на насильственную смерть, я делаю стойку на травму, но любую травму мне нужно доказать и установить механизм образования повреждений. У меня следующий уровень ответственности – уголовная: за причинение повреждений должно последовать наказание того, кто это повреждение причинил. Еще один уровень – моя собственная уголовная ответственность за дачу заведомо ложных показаний, и медицинские школы, стандарты лечения, принципы страховой медицины на меня действуют плохо. Разумеется, при постановке диагноза я анализирую всю доступную мне информацию: анамнез, морфологические признаки, медицинскую документацию, – в том числе просчитываю, по крайней мере, пытаюсь просчитать, и возможные уголовные последствия, и возможные последствия для лечащих врачей, для больницы, если я поменяю диагноз, и даже возможные последствия для самой себя – если я поменяю-таки диагноз, смогу ли я на разборе, если придется, доказать свою точку зрения, хватит ли мне для этого судебно-медицинских, морфологических, клинических данных, или врачи меня задавят.
Инерционная травма возникает при резком и значительном ускорении или замедлении движения тела в пространстве. При падении голова начинает двигаться с ускорением, а когда соприкасается с поверхностью, головной мозг травмируется внутри полости черепа под воздействием инерции.