В статье «Противники ли мы психологизма?» Авербах говорит о сложности изображения борьбы старого и нового в психике человека: «Для этого мало описать кожаную куртку большевика, с чем справляется и Пильняк. Для этого нужно показать под кожаной курткой не на совесть слаженную динамо-машину, а противоречивую, сложную и многостороннюю человеческую психику»[275]. Фадеевского Левинсона Авербах ценит как раз за изображение в нем противоречивой психики. Действительно, многие критики увидели в Левинсоне сложную натуру, но немногие поняли, что при всей своей сложности – это подлинно цельный, целеустремленный характер большевика.
Больше других внес путаницу в вопрос о показе «живого человека» В. Ермилов. В статье «Проблема живого человека в современной литературе и «Вор» Л. Леонова» критик, не разобравшись в сложных коллизиях романа, рассмотрел его с точки зрения «проблемы всех проблем».
«Вор» находится, пишет Ермилов, «в том центральном, узловом пункте, куда, как в Рим, ведут все дороги, где перекрещиваются все вопросы, задачи, стоящие перед современной литературой. Таким узловым пунктом является проблема живого человека в литературе – в частности, того реального, с плотью и кровью, с грузом тысячелетних страданий, с сомнениями и муками, с бешеным стремлением к счастью, живого человека, начавшего жить на перекрестке двух дорог, принесшего в новую эпоху вековое наследие отцов, дедов и прадедов, часто не выдерживающего перенагрузки эпохи, – того живого человека, которого пытается показать в своем романе Леонид Леонов»[276].
Ермиловский идеал в показе живого человека, «с грузом тысячелетних страданий», «перенесшего в новую эпоху вековое наследие отцов, дедов и даже прадедов», в какой-то мере получил реализацию в романе «Вор». Поэтому критик и назвал его «произведением, так близко подошедшим к воплощению нового человека». Но даже «Вор» Леонова полностью не удовлетворил запросы критика по причине «ложной идеи некоего абсолютного, находящегося вне времени и пространства человека». Со всей категоричностью Ермилов заявил, что вообще с той задачей, которую он поставил перед проблемой «живого человека», «попутнический сектор литературы в целом не способен справиться… так как предпосылкой для этого является способность к синтезу»[277].
Эту способность к синтезу он обнаружил в романе пролетарского писателя Сергея Семенова «Наталья Тарпова» (1927 г.). В статье «В поисках гармонического человека», опубликованной в журнале «На литературном посту» в 1927 году (после резкой критики лефовцев в сборнике своих статей Ермилов ее назвал «В поисках нового человека»), критик восторженно оценивает еще не оконченное произведение как «бесспорное достижение, несомненную победу Сергея Семенова и пролетарской литературы»